— Да пошел ты, — фыркнул Пушкарь, но глаза отвел, уставилсяна свою обувь.

— Клай, — позвал Том. — Не будем терять времени.

— И не попадайся больше нам на глаза, Пушкарь, — напоследокпредупредил Клай.

Но он попался.

Пушкарь и Гарольд каким-то образом их обогнали, может,рискнули и прошли пять или десять миль при свете дня, пока Клай, Том, Алиса иДжордан спали в мотеле «Пограничный», который располагался уже в штате Мэн, нов каких-то двухстах ярдах от Нью-Хэмпшира. Эта парочка, должно быть, затаиласьна площадке отдыха Салмон-Фоллс, и Пушкарь у прятал свой новый автомобиль средиполудюжины брошенных там. По большому счету значения это не имело. Главноесостояло в том, что Пушкарь и Гарольд обогнали их, дождались, пока онипоявятся, и ударили из засады.

Клай не обратил особого внимания ни на нарастающий ревдвигателя, ни на реплику Джордана: «А вот и очередной спринтер». Они уженаходились в его родных краях, и когда проходили очередной знакомый ориентир(рыбный ресторан «Френо лобстер паунд» в двух милях восточнее мотеля«Пограничный», кафе-мороженое «Шейкис тэсти фриз», статую генерала ДжошуаЧемберлена па крохотной городской площади Тербулла), у него нарастало ощущение,что все это не явь, а очень яркий сон. Он просто не мог поверить, что они уже вМэне, пока вновь не увидел большущий пластмассовый рожок с мягким мороженым надкрышей «Шейкис». Выглядел этот рожок и прозаично, и экзотично, словноматериализовался из кошмара безумца, ввинчиваясь закругляющимся остриеммороженого в звездное небо.

— Дорога слишком забита для спринтера, — прокомментировалаАлиса.

Они сошли на обочину, когда фары осветили вершину холма,который они уже миновали. Перевернутый пикап лежал на разделительной белойлинии. Клай подумал, что догоняющий их автомобиль скорее всего врежется впикап, но фары ушли влево буквально через мгновение после того, как автомобильминовал вершину. Спринтер легко разминулся с пикапом и тут же с обочинывернулся на проезжую часть. Позже Клай предположил, что Пушкарь и Гарольдразведали этот участок дороги и отметили все «рифы».

Они стояли наблюдая, Клай — ближе всех к приближающимсяфарам, Алиса — слева от него, Том и Джордан — левее Алисы. Том обнимал Джорданаза плечи.

— Быстро, однако, едет, — сказал Джордан. Тревоги в егоголосе не было, он лишь комментировал то, что видел. Не ощущал тревоги и Клай.Не возникло у него предчувствия дурного. Он напрочь забыл и Пушкаря, иГарольда.

Футах в пятидесяти западнее того места, где они стояли,застыл какой-то спортивный автомобиль, может, «эм-джи», двумя колесами наобочине, двумя — на проезжей части. Гарольд, который сидел за рулемавтомобиля-спринтера, взял в сторону, чтобы разминуться с ним. Взял чуть-чуть,но, возможно, этого хватило, чтобы сбить прицел Пушкарю. Может, и нет. Может, вКлая он и не целил. Может, он с самого начала хотел попасть в Алису.

В эту ночь они выбрали неприметный «шевроле-седан». Пушкарьстоял на коленях на заднем сиденье, по пояс высунувшись из окна. В руках ондержал зазубренный кусок шлакоблока. Издал нечленораздельный крик, прямо-такикак со страниц комиксов, которые рисовал Клай: «Йааххх!» — и бросил шлакоблок.В темноте тот проделал короткий, смертоносный путь и ударил Алису в голову.Клай навсегда запомнил звук, которым сопровождался этот удар. Фонарь, которыйона держала в руке (и который помог Пушкарю прицелиться, хотя они все шли сзажженными фонарями), выскользнул из расслабившихся пальцев, упал на дорогу, иконус света выхватил из темноты асфальт, камешки на обочине и осколок стекластоп-сигнала, который сверкал, как фальшивый рубин.

Клай упал на колени рядом с девушкой, принялся звать поимени, но не услышал свой голос во внезапном грохоте сэра Спиди, которыйнаконец-то проходил проверку. Дульные вспышки разгоняли темноту, и в их светеон видел кровь, потоком струящуюся по левой стороне лица Алисы (Господи, и чтостало с этим лицом).

Потом стрельба прекратилась. Том кричал: «Ствол поднималсявверх, я не мог удержать его внизу, думаю, я выпустил весь рожок в небо!», иДжордан кричал: «Она ранена? Он в нее попал?» — а Клай думал о том, как она предлагалаПушкарю протереть лоб перекисью водорода, потом перевязать рану. «Будет,конечно, щипать, но лучше потерпеть, чем занести инфекцию, не так ли?» А теперьон должен останавливать кровотечение. И останавливать быстро. Он скинул куртку,в которой был. Потом свитер. Решил использовать свитер, повязать им голову, какгребаным тюрбаном.

Прыгающий луч фонаря Тома нашел кусок шлакоблока и замер. Нашлакоблоке остались кровь и волосы. Джордан это увидел и начал кричать. Клай,тяжело дыша, безумно потея, несмотря на ночной холод, принялся заворачиватьголову Алисы в свитер, который мгновенно пропитался кровью. Клаю казалось, чтона руках его влажные теплые перчатки. Луч фонаря Тома переместился на Алису. Сголовой, завернутой в свитер по нос, она напоминала пленницу исламскихэкстремистов на какой-нибудь интернетовской фотографии, ее щеку (то, чтоосталось от щеки) и шею покрывала кровь. Начал кричать и Том.

«Помогите мне, — хотелось сказать Клаю. — Перестаньте орать,вы оба, и помогите мне с ней». Но с губ не сорвалось ни звука, так что емуоставалось лишь прижимать пропитавшийся кровью свитер к ставшей податливойстороне головы, вспоминать, как текла у Алисы кровь, когда они впервыевстретились с ней, думать, что в тот раз она оклемалась, в тот раз все пришло внорму.

Руки ее конвульсивно подергивались, пальцы отбрасывалищепотки придорожной грязи. Хоть бы кто-нибудь дал ей ее кроссовку, подумалКлай, но кроссовка была в рюкзаке, на котором сейчас лежала Алиса. Лежала сразбитой головой, и голову ей разбил человек, решивший свести с ними пустяковыйсчет. Ее ноги тоже подергивались, он видел и чувствовал, как из нее выливаетсякровь, через свитер, ему на руки.

Вот мы и на конце света, подумал он. Посмотрел на небо иувидел вечернюю звезду.

Она полностью не отключилась, но и не приходила в сознание.Том взял себя в руки и помог отнести Алису вверх по склону. Там росли деревья,насколько помнил Клай, яблоневый сад. Он подумал, что он и Шарон как-топриезжали сюда собирать яблоки, когда Джонни был совсем маленький. Тогда всемье царил мир, и не было никаких споров на предмет денег, честолюбия ибудущего.

— Вроде бы нельзя переносить людей с тяжелыми ранами головы,— лепетал Джордан, который плелся следом с рюкзаком в руках.

— Тут волноваться не о чем, — ответил Клай. — Она — не жилецна этом свете, Джордан. Во всяком случае, с такой раной. Я не думаю, что ейсмогли бы помочь и в больнице. — Он увидел, как изменилось лицо Джордана. Светадля этого хватало. — Мне очень жаль, но…