– Никогда.

– Обязательно сходим, когда ты соберешься сюда в следующийраз. Кстати, когда ее отец был жив, приходилось заказывать столик не меньше чемза две недели. Может, теперь все будет по-другому.

– Знаете, что Кейт только что обручилась на островах? –вставила Оливия, спеша принять участие в беседе.

– Н-нет, – пробормотала Мередит, заметив, что Митчел опятьсмотрит в сторону Кейт.

Оливия утвердительно кивнула и обратилась к Митчелу:

– Не правда ли, романтично?

– Мне трудно судить, – коротко ответил племянник.

– Объявление появилось в четверг в «Трибюн», – добавилатетка и, заметив, что Кейт как раз отошла от группы собеседников, жизнерадостноокликнула: – Кейт, дорогая, иди к нам! – Довольная тем, что девушка еезаметила, Оливия повернулась к Митчелу и добавила: – Ты, кажется, знаком сженихом, дорогой?

– Разве?

– Да. Она помолвлена с Эваном Бартлеттом.

Митчел пристально рассматривал содержимое стакана.

– Неужели? С Эваном Бартлеттом? – переспросил он с холодной,иронической усмешкой.

Глаза супругов встретились, и Мэтт едва заметно кивнул жене.Значит, это и есть та самая Кейт!

Колени Кейт тряслись, а сама она от всей души жалела, что вбокале осталось всего несколько капель шампанского и с каждой минутой она всебольше теряет присутствие духа.

Кейт сама не понимала, как умудряется сохранять внешнееспокойствие и сдержанность. Она нашла в себе силы ответить на призыв Оливии иготова встретить человека, который использовал ее и бросил.

– Здравствуй, дорогая! – воскликнула Оливия, целуя ее в щеку.– Надеюсь, вы с Эваном будете счастливы.

Этот ритуал повторялся сегодня десятки раз: приветствие,наилучшие пожелания и традиционно-равнодушный поцелуй. Должно быть, так принятов тех кругах, где вращается Эван, и всех обрученных поздравляют подобным образом.Она напряглась, ожидая, что Митчел последует примеру тетки, особенно послетого, как Оливия официальным тоном добавила:

– Позволь представить моего племянника, Митчела...

Как ни странно, но, несмотря на состояние Кейт, все шлословно по маслу. Она взглянула в потемневшие глаза Митчела с таким видом,словно знала забавный маленький секрет, который не собиралась с ним делить.

– Мы уже знакомы, – ответила она, слегка подавшись вперед имеханически подставляя щеку в ожидании приветственного поцелуя.

– ...и уже целовались, – холодно бросил Митчел, игнорируяподставленную щеку.

Мэтт поспешно встал перед растерявшейся Оливией, положил ееруку себе на сгиб локтя и торжественно повел к столу.

Потрясенная, но полная решимости казаться беспечной и спокойной,что бы он ни сказал или ни сделал, Кейт склонила голову набок и одарила егоигривой улыбкой.

– Разве у вас не найдется добрых пожеланий для меня? –кокетливо спросила она.

– Сейчас придумаю. – Немного помедлив, он издевательскиотсалютовал ей стаканом: – За твой вечный успех в подъеме по социальнойлестнице, Кейт!

Грязный намек на то, что она втируша, стремящаяся пролезть ввысшее общество, несколько поколебал ее стойкость духа.

– О, не подначивай опрокинуть на тебя очередной коктейль!

– Такая выходка слишком типична для среднего класса и потомунепростительна, – уничтожающе бросил он, – а ведь ты стараешься пройти в высшуюлигу. Здесь, в этой самой лиге, мы обманываем, лжем, мошенничаем, говоримгадости друг другу, но только с глазу на глаз. Публичные выражения чувств –дурной тон. – Но тут он увидел, как изумрудные искры в ее глазах быстроразгорелись опасным пламенем, и намеренно подлил в этот огонь словесного масла:– Прими мой совет и помни правила в следующий раз, когда подцепишь незнакомца вотеле...

– Заткнись! – в бешенстве прошипела Кейт.

– ...чтобы наставить рога тому чванливому кретину, закоторого выходишь замуж.

И тут Кейт сорвалась. Тревоги последних дней и природнаявспыльчивость сыграли с ней злую шутку, и она попыталась заставить егозамолчать единственным доступным ей способом – выплеснула в лицо то, что ещеоставалось в бокале. Правда, там было недостаточно жидкости, чтобы поразитьмишень, но несколько капель расплылось на его груди, намочив рубашку. Кейт сосмесью страха, стыда и свирепой радости приготовилась к взрыву.

– Жест лишен той спонтанности, какая была на Ангилье, –невозмутимо заметил он, принимаясь небрежно стряхивать жидкость, – однако цветкуда лучше.

Кейт не нашлась, что ответить и судорожно дернула головойвлево, где услужливый официант уже маячил с подносом на котором возвышалисьбокалы с шампанским. Запоздало вспомнив о необходимости сделать вид, будтоничего не произошло, Кейт схватила полный бокал, дрожащими пальцами стиснуласалфетку и панически уставилась на Митчела, который продолжал все тем жебесстрастным тоном:

– Немедленно отдай салфетку и натяни извиняющуюся улыбку нафизиономию... – Кейт автоматически протянула ему салфетку. Он взял ее и,продолжая вытирать рубашку, спокойно докончил: – ...иначе Бартлетт поймет, чтоженится на аморальной стерве с гнусным характером.

– Предупреждаю... – пробормотала Кейт, но ей нечем было емупригрозить.

Поэтому она оглянулась, пытаясь понять, наблюдают ли заними, и покрепче сжала ножку бокала: единственную соломинку, за которую можносхватиться в этом ускользающем безумном мире.

Не дождавшись продолжения, Митчел искоса взглянул на нее изаметил, как судорожно вцепились ее пальцы в бокал. Поспешно опустив голову, онвкрадчиво пробормотал:

– Если ты хотя бы наклонишь стакан в мою сторону,растянешься на своей заднице раньше, чем первые капли упадут на пол.

И, приняв ее неподвижность за нерешительность, поднял головуи взглянул на нее глазами, в которых ощетинились осколки льда.

– Испытай меня, Кейт, – тихо попросил он. – Валяй, испытайменя.

Временный паралич уступил место мучительному осознаниюреальности, возмутившей ее настолько, что голос понизился до дрожащего шепота:

– Господи... под всем этим фальшивым обаянием... и маскойсветского льва кроется... кроется монстр!

Вместо того чтобы оскорбиться или разгневаться, оннедоуменно уставился на нее и, грустно улыбнувшись, покачал головой: