к сильному телу, я обвила его бёдра ногами, притягивая ближе. Моя рука нежно скользнула вниз по его торсу, нащупывая завязки на его штанах. Пальцы, цепляясь за ткань, развязывали их.

Поняв, что я не против продолжения, его тело немного расслабилось и прикосновения вновь стали уверенными. Я чувствовала, как он старается угадать мои желания, следуя за каждым моим движением. Наши тела снова слились в одном ритме, и все страхи отступили.

Однако, я заметила, что ему было не совсем удобно, словно эта поза была для него непривычной, не позволяла ему полностью контролировать процесс. Рагнард на мгновение замер, оценивая положение, а затем, не теряясь, одним движением подмял меня под себя. Я улыбнулась и потянулась за поцелуем, но он вдруг рыкнул, будто недовольно, и крепко прижал меня к кровати, наклоняясь к моей шее. Я почувствовала, как его горячее дыхание коснулось моей кожи, и я вздрогнула, когда он впился в нее зубами и одним рывком вошел в меня.

От нахлынувших эмоций и лёгкой боли, которая саднила между ног, я инстинктивно зажмурилась, ощущая, как моё тело напрягается в ответ на внезапную волну чувств. Всё произошло так быстро, что я на мгновение потерялась в этих новых, острых чувств, от которых становилось трудно дышать.

Внезапно Рагнард замер, позволив мне привыкнуть к новым ощущениям. Это было удивительно для человека вроде него. Контраст между тем, каким он был с остальными — суровым, решительным, неприступным — и тем, каким он становился рядом со мной, был поразительным. В его присутствии я видела не только воина, но и человека, способного на нежность и заботу, которые он открывал только передо мной.

Только мой.

Видимо, я произнесла это вслух, потому что ухмылка на лице Рагнарда тут же заставила меня ещё больше залиться румянцем.

Мои пальцы, слегка дрожащие, скользнули вверх по его спине, ощущая каждую напряжённую мышцу, пока не добрались до его волос. Я зарылась в них, наслаждаясь их густотой и мягкостью, и нежно притянула его к себе. Его лицо оказалось так близко, что я могла рассмотреть каждую деталь — тени, очерчивающие его скулы, напряжение на губах и глаза, полные огня и желания, отражающие мои собственные.

— Можно, — прошептала я, и наши губы почти соприкоснулись, дыхание смешалось в одно. В этот момент, словно освободившись от всех внутренних оков, он погрузился в меня плавным, уверенным толчком.

Рагнард словно потерял контроль, и причиной этого была я. Его движения стали мощными, неистовыми. Я чувствовала, как он полностью заполняет меня, поглощая полностью, заставляя сосредоточиться только на нём. Его руки сжимали меня так крепко, что казалось, будто он становится частью меня самой. Мы двигались в ритме, созданном только для нас двоих.

Его имя сорвалось с моих губ, и в этом звуке было всё — благодарность, восхищение, страсть. С каждым новым движением, с каждым вздохом я ощущала, как этот момент запечатлевается в моей памяти. Я знала, что он навсегда останется частью моей сущности.

Он смотрел на меня так, словно видел впервые, с трепетом и удивлением, будто открывал что-то новое для себя. Затем он вновь припал к моей шее, его губы скользили по коже, оставляя за собой рваные поцелуи, опаляя её горячим дыханием, нежно оглаживая мои бёдра. Всё моё тело откликалось на каждое его прикосновение, как оголённый нерв, и каждое его действие вызывало во мне волну невыносимых ощущений, захватывая всё моё сознание.

На пике накала, когда каждый мускул был напряжён до предела, внутри меня взорвался огненный фейерверк. Рагнард резко вцепился зубами в мою шею и зарычал, его рычание слилось с моим криком, который я не смогла сдержать. Тёплая волна прошла по низу живота, заставив пальцы на ногах невольно поджаться. Ощущение было настолько сильным, что казалось, я испытала шок. Реальность исчезла, уступив место вихрю невыносимо сладких ощущений.

Утром я проснусь, ощущая последствия в каждой клеточке своего тела. Но сейчас, в этот миг, существует только он и я, и ничто другое не имеет значения.

Глава 16

Рагнард

Утро настало быстрее, чем я ожидал. Открыв глаза, я почувствовал, как мягкий свет рассветного солнца пробивается сквозь щели в ставнях, разливаясь золотыми полосами по комнате. Первое, что я ощутил, — тепло и мягкость тела, прижавшегося ко мне. Элла спала, её голова покоилась на моей груди, а её спокойное, ровное дыхание мягко касалось моей кожи. Каждый её вздох поднимал и опускал хрупкие плечи, создавая ощущение мира и покоя.

Я осторожно повернул голову, чтобы получше рассмотреть её лицо. Длинные ресницы едва подрагивали во сне, а мягкие пряди волос раскинулись по моей груди и подушке. Впервые за долгое время я почувствовал, что всё, что мне нужно — это этот миг. Никаких сражений, никаких забот. Только она.

Воспоминания о прошедшей ночи нахлынули на меня тёплой волной. Всё случилось так внезапно, но в то же время казалось, будто это было предначертано. Будто все пути, что мы прошли, привели нас именно к этому моменту. Я ясно помнил её взгляды, прикосновения, как она была податлива подо мной. Я был жаден и не мог остановиться, не мог оторваться от неё. Желание, которое вспыхнуло во мне, казалось неутолимым. И как моё сердце сжалось от осознания — она не просто приняла меня, но желала этого всей душой, так же, как и я.

Для неё я открыл ту свою сторону, которую не показывал никому. О которой, возможно, даже сам не подозревал. И теперь я чувствовал нечто большее, чем просто желание защитить её.

Её невинное выражение лица, когда она лежала на моей груди, резко контрастировало с той страстью, что охватила нас ночью. Я невольно улыбнулся этому. Ночь должна была утолить мою жажду, но вместо этого желание вспыхнуло во мне с новой силой.

Осторожно, стараясь не разбудить её, я провёл рукой по её спине, ощущая под пальцами мягкую, тёплую кожу. Элла, почувствовав прикосновение, едва заметно выгнулась и прижалась ко мне ещё крепче. На миг меня охватило сильное желание всё-таки разбудить её, чтобы снова насладиться этим прекрасным телом. Но мысли о вчерашнем дне не отпускали.

Я говорил правду, когда признался ей, что она нужна мне не ради наследника. Тогда это вырвалось неожиданно, но, оглядываясь назад, я понимаю, что давно знал это внутри себя. Словно глубоко в подсознании эта мысль зрела всё это время, но я не позволял ей выйти на свет. И теперь, когда я сказал это вслух, осознание