мёртвых, так много тел. Торга была среди них, — я подняла взгляд на Рагнарда, и мой голос дрожал, выдавая накатывающие эмоции. — Это было так реально. Она сказала, что я могу их спасти, но… я не знаю, как.

Он внимательно слушал, убирая с моего лица прилипшие волосы. Его серьёзный, сосредоточенный взгляд не отрывался от меня. Рагнард открыл рот, собираясь что-то сказать, но нас прервал хриплый, старческий голос:

— Ты видела больше, чем я думал, дитя.

Только сейчас я заметила Вальгарда. Он стоял неподалёку, его хмурый взгляд был прикован ко мне, а глаза внимательно изучали, оценивая моё состояние.

Рагнард кивнул ему и нежно поцеловал меня в лоб.

— Нам нужно поговорить.

Глава 17

Я сидела на массивном деревянном стуле в углу комнаты, которую называли личным кабинетом ярла. Грубо обработанные стены больше напоминали хранилище старых вещей, казавшихся холодными и отстранёнными. Обстановка была такой же безжизненной — старые книги пылились на полках, на столе лежали пара пергаментов, а несколько простых стульев стояли вдоль стен. Тусклый свет, едва пробиваясь через маленькое окно, освещал лишь часть комнаты, оставляя остальное пространство в полумраке.

Это было место, где редко кто бывал, и, по правде говоря, мало кто хотел сюда заходить, включая меня. Как я поняла, Рагнард тоже появлялся здесь нечасто, разве что когда ему хотелось побыть наедине с собственными мыслями. Комната словно была специально создана для таких уединённых размышлений — здесь каждый звук гулко отражался от стен, нарушая гнетущую тишину.

Моё внимание привлекла карта, развернутая на столе, рядом с которой лежал лист бумаги с какими-то записями и рисунком драккара — корабля, на котором местные плавали по водам. Этот рисунок… неужели это работа Рагнарда? Я и не подозревала, что он умеет рисовать. Это было так неожиданно и даже… трогательно. Увидеть, как этот сильный воин создаёт нечто столь тонкое и художественное, сбило меня с толку.

Я перевела взгляд на Рагнарда, который молча сидел за столом, сосредоточенно глядя в одну точку. Его лицо было серьёзным, а движения — размеренными и неспешными. В его глазах уже не было того огня, что я привыкла видеть, они потухли, отражая мои собственные тревоги.

Рагнард попросил меня рассказать обо всём, что случилось и что я видела. Я была немного удивлена, но выполнила его просьбу. Я начала рассказывать о снах и видениях, которые преследовали меня: о сёстрах, которые что-то требовали, и о своей… прошлой жизни. Когда я закончила, в комнате воцарилась тишина, и каждый из нас погрузился в свои мысли.

Передо мной вновь всплыл вчерашний день, когда я впервые увидела Вальгарда. Тогда мне показалось, что ему не слишком доверяли. Но если Рагнард всё-таки доверяет ему, может, и мне стоит последовать его примеру и отбросить сомнения.

Грета сидела на другой стороне комнаты, молча уставившись на свои руки. Её лицо выражало глубокие раздумья, в которые она была погружена полностью. Пальцы нервно теребили края рукавов её рубашки, как будто она пыталась справиться с внутренним беспокойством. Рядом с ней стоял Ингвар, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. Он с выжиданием смотрел на Рагнарда, но время от времени бросал беспокойные взгляды на Грету, и я заметила, как его тело напрягалось в такие моменты.

Как только мы покинули главный зал, Рагнард отправил служанку за Гретой и Ингваром — эти двое, хотели они того или нет, уже оказались втянуты в водоворот событий. Я глубоко вздохнула, осознавая, как важны для меня эти люди. Даже когда мир вокруг был полон неопределённости, их присутствие дарило мне ощущение безопасности.

Но тишина, повисшая в комнате, становилась всё более тягостной. Я не могла больше терпеть.

— Та женщина… или дух, не знаю, — начала я, нарушая молчание, — утверждала, что я видящая, способная видеть то, что скрыто от других. Но что они хотят от меня — она не удосужилась объяснить.

Вальгард тихо кивнул, его лицо оставалось сосредоточенным, в глазах читалась скрытая мудрость, но и что-то ещё.

— Видения могут служить как предупреждением, так и способом манипуляции, — произнёс он, тщательно подбирая слова. — Ты должна понимать, что то, что ты видишь, не всегда является истиной. Это может быть иллюзия, созданная для того, чтобы подтолкнуть тебя к определённому решению.

— Но она сказала, что это возможный исход, что это… другая реальность, которая может случиться с нами, — я нахмурилась и облизала пересохшие губы. — Она солгала?

Вальгард задумался, его взгляд потяжелел.

— Не обязательно, но, возможно, она показала тебе лишь часть правды. Видения могут быть многослойными, и то, что ты видела, можно истолковать по-разному. Иногда то, что кажется очевидным, на самом деле лишь тень истинного замысла.

Его слова давили на меня, как невидимые цепи, сковывая разум страхом. Я пыталась осмыслить услышанное, но тревога продолжала нарастать. В голове роились вопросы, но ни один из них не находил ответа. В груди накапливалась тяжесть, предчувствие чего-то неизбежного.

— Элла, — голос Рагнарда резко выдернул меня из раздумий. Его тон стал серьёзным, что лишь усилило напряжение. — Я долго размышлял о том, кто могут быть эти три сестры. И чем больше думаю об этом, тем сильнее становится одно подозрение…

— О чём ты? Ты что-то знаешь? — я мгновенно оживилась, всматриваясь в его лицо.

Он бросил мимолётный взгляд на Вальгарда и вновь перевёл его на меня.

— Это норны.

Я не поняла, кто это, но мурашки пробежали по коже, а мысли завертелись в голове, пытаясь найти ответ на это слово. Внутри меня возникло острое ощущение чего-то древнего и опасного, что, возможно, я не должна была знать. Я машинально теребила пояс платья, но в памяти не находилось ничего, что могло бы пролить свет на это.

— А кто это?

Рагнард снова перевёл взгляд на Вальгарда, и тот, слегка прищурившись, внимательно посмотрел на меня. В его глазах читалась некая внутренняя борьба, словно он решал, насколько глубоко стоит погружаться в объяснение. Я почувствовала себя ребёнком, ожидающим урока.

— Норны, — начал он тихо, словно не хотел, чтобы кто-то за пределами комнаты услышал его, — древние существа, которых в старых сказаниях называют Ткачихами судеб. Это три девы, каждая из которых управляет своим аспектом времени. Урд отвечает за прошлое, Верданди — за настоящее, Скульд — за будущее. Они плетут нити судьбы каждого существа, определяя его путь от рождения до смерти. Даже боги не могут изменить то, что они предопределили.

Он на мгновение замолчал, давая мне время осмыслить услышанное, а затем продолжил:

— Урд, старшая из сестёр,