— Ты чего? Я лишь пытаюсь нас защитить.

— Я тоже.

Я почувствовала, как её рука, которую я всё ещё держала, слегка дрожала. Но непонятно, от злости, страха или отчаяния. А может, она просто пыталась скрыть свои истинные чувства за этой маской суровости?

Рагнард сделал шаг вперёд, снова бросив суровый взгляд на меня. Да уж, не избежать мне наказания. Сама виновата.

— Грета, — спокойно обратился он к ней. — Мы должны действовать осмотрительно. Твоя помощь важна, но я не могу подвергнуть опасности никого из вас. Мы найдём другой выход, а совету я всё объясню.

— Не стоит. Если я могу как-то помочь, то сделаю это.

Со всех сторон начали раздаваться возгласы недовольства и обеспокоенности собравшихся. Люди в зале не могли смириться с тем, что одна из своих, а Грету очень многие любили за её отзывчивость и преданность, готова подвергнуть себя опасности.

— Это безумие! — выкрикнул кто-то из толпы. — Вы навлечёте на нас беду!

— Пусть невеста ярла сама идёт, это она предложила! — добавил другой голос.

Толпа бурлила, голоса становились всё громче, разгорались споры. В это время Рагнард, стоящий во главе зала, казалось ели сдерживается, его лицо исказилось от гнева.

— Тишина! — прогремел его голос, и зал мгновенно замер, а я снова вздрогнула. В этот момент казалось, что даже стены содрогнулись от его крика.

Тишина, наступившая внезапно, была оглушительной. Рагнард медленно оглядел зал; его взгляд был холодным и суровым, словно он мог убить каждого, кто посмел бы возразить. Никто не осмеливался нарушить эту тишину — страх и уважение к ярлу удерживали всех в напряжении.

— Совет прекращается, — продолжил он. — Я поговорю с Эллой и Гретой наедине. После этого я посоветуюсь со старейшинами и приму окончательное решение. До этого постарайтесь закрывать все окна и двери на ночь, не впускайте незнакомцев и следите за своими женами и детьми. Никто больше не пострадает, это я вам обещаю.

Его слова прозвучали больше как приказ, чем как обещание, приказ, который не подлежал обсуждению. Даже старейшины, которые, как я поняла, обычно не стеснялись высказывать своё мнение, на этот раз промолчали. Суровость и уверенность, звучавшие в голосе Рагнарда, не оставляли места для возражений — он взял на себя полную ответственность за происходящее.

Рагнард жестом указал нам следовать за ним, и мы обе, чувствуя тяжесть его взгляда, подчинились без слов. Когда мы покидали зал, тишина, царившая вокруг, казалась почти зловещей — ни один человек не осмелился произнести ни звука.

У выхода мы столкнулись с Ингваром, чьё лицо было напряжённым и злым. Его взгляд задержался на Грете, как будто он пытался понять, что с ней происходит. Он хотел что-то сказать, но Грета прошла мимо, даже не взглянув на него.

Да что происходит?

Мы шагали по коридору вслед за Рагнардом, и каждый наш шаг отдавался эхом в гнетущей тишине. Напряжение было настолько ощутимым, что я буквально ощущала его, словно острые иглы, касающиеся моей кожи. Грета шла рядом со мной, её лицо оставалось бесстрастным, как маска, но я чувствовала, что внутри ей неспокойно. Казалось, она держала себя под контролем только внешне, скрывая настоящие эмоции.

Ярл рывком распахнул дверь в небольшое помещение, и она с грохотом ударилась о стену. Мы вошли следом. Краем глаза я заметила, как Грета едва заметно вздрогнула от этого шума.

Комната была простой: деревянные стены, кровать, сундук, окно и стул в углу. По обстановке было ясно — это комната одной из служанки.

Грета молча прошла к окну и остановилась, задумчиво глядя вдаль. Её плечи поникли, и мне нестерпимо хотелось понять, что у неё на душе, что так сильно изменило её.

Как только Ингвар закрыл за нами дверь, Рагнард замер в центре комнаты и резко обернулся. В его глазах вспыхнул гнев, а лицо стало жёстким, словно его сделали из камня.

— Вы совсем из ума выжили? — прогремел он, его тяжёлый взгляд прожигал насквозь. — Зачем вы это делаете? Ты что, действительно хочешь умереть?!

Последний вопрос был адресован мне. Его злобный взгляд сверлил меня, и я почувствовала, как внутри всё сжалось от вины. Но я знала, что должна что-то сказать, объяснить свои действия.

— Я не хочу умирать, — тихо, но твёрдо ответила я, стараясь не отводить взгляд. — Но я не могу просто сидеть сложа руки, когда люди могут снова пострадать из-за меня. Мы должны что-то сделать, и я готова на этот риск. К тому же, не всё ведь настолько плохо; неужели вёльва настолько опасна? Не убьёт же она меня за просьбу о помощи?

Рагнард резко вздохнул, и его лицо исказилось в ещё большем раздражении. Он шагнул ближе, так что я ощутила тепло его дыхания на своём лице.

— Ты слишком наивна, Элла, если так думаешь. Вёльва опаснее, чем ты можешь себе представить. Её сила может уничтожить не только тебя, но и всех нас. У неё свои планы, и она никому не служит, кроме себя.

— Мы не можем позволить страху управлять нами, — возразила я, стараясь не поддаваться давлению. — Да, вёльва опасна, но бездействие ещё опаснее. Маг уже начал действовать, он может погубить нас, и если есть хотя бы малейший шанс, что она сможет помочь, мы обязаны попробовать. Я чувствую, что он не остановится. Ему нужна я… она.

Мои слова повисли в воздухе, и напряжение между нами стало почти осязаемым. Я видела, как сомнение промелькнуло в его глазах, но знала — он понимает, что я права.

Рагнард на мгновение замолчал, его лицо оставалось напряжённым, как будто каждое моё слово обдумывалось крайне тщательно. Его челюсть сжалась, и я видела, как внутри него разворачивается борьба. Он взвешивал все возможные риски, пытаясь найти решение.

— Вёльва не будет играть по нашим правилам, — его голос теперь звучал устало, словно тяжесть происходящего давила на него. — Её помощь может оказаться ловушкой, из которой не будет выхода. И если мы попадём в неё, это может стоить нам жизни.

— Мы не можем просто ждать, пока всё станет хуже, Рагнард, — я крепко сжала его предплечье, пытаясь придать своим словам уверенности. — Возможно, она не такая жестокая, как ты думаешь. Может, она вовсе не такая, какой её представляют. Мы должны попробовать.

— Предания говорят об обратном, — проговорил Ингвар, и тяжело опускаясь на стул. Он устало откинулся на спинку, наблюдая за нами. — Вёльвы редко помогают бескорыстно. У них всегда свои цели, и никто не знает, что у них на уме. Глупо так рисковать, полагаясь на её милость.