не видел. Воспользоваться им ведь могут только те, на кого он настроен.

— Маррен смог, — заметила я.

— Конечно, его не лишали доступа. Зачем, если он мёртв? Но когда я узнал, что Шолтан жив, то решил, что жив может быть не только он один, и приставил тайного наблюдателя. Который и сообщил мне о неожиданном визите Серно. И знаешь, я как-то сразу подумал, что его появление могло не просто так совпасть с нашим приездом.

— Ты решил, что он явился за мной?

— Могло быть и так. И представь, что пришло мне в голову, когда я не обнаружил тебя в комнате.

Я пристыженно засопела. Как ни старалась, не получалось найти себе оправданий. Поступок мой был глупым, безответственным и, чего там, жестоким. Слишком привыкла, что никому нет до меня дела. До того, что, кажется, вообще разучилась думать о других.

— Арнель?

Я шмыгнула носом. Если бы не предусмотрительность Рэйна, вряд ли я сейчас была бы жива. Впрочем, тут можно обойтись и без лишнего оптимизма — я была бы мертва, не появись он рядом вовремя.

— Нелли?

Он в первый раз назвал меня так. И вроде ничего непривычного в этом не было, меня многие так называли, не все клиентки вообще знали моё полное имя. Но услышать это от него… было чем-то новым.

— Прости, — пробормотала я. — Мне не следовало… Не стоило…

— Да, это точно, — согласился Рэйн. — Всё ещё плохо?

— Лучше, — шмыгнула я носом напоследок, кое-как успокаиваясь.

— Устала?

— Видимо, — кивнула я. — Много сил на печати потратила. Кстати, а что всё-таки за гадостью там пахло?

— Камилиной, — как-то немного неохотно признался Рэйн.

— Точно, — я слегка хлопнула себя по лбу и порадовалась возвращающейся способности двигаться. — Она же блокирует силу некромантов. Но на других магов ведь почти не действует?

— Гораздо слабее. А обычные люди вообще только от вони морщатся.

Я попыталась припомнить, как эта распроклятая магическая пыльца действует на ведьм, и не сумела. То ли память подводила, то ли читала в своё время невнимательно, то ли никому не пришло в голову проверить. Последнее, кстати, очень даже возможно, нечасто ведьмы соглашались стать объектами магических опытов.

— Спать?

— А как же имя? — вскинулась я, припомнив, чем планировала заняться до того, как меня почтил столь странным визитом гремлин.

— Будет тебе имя, — пообещал Рэйн, стаскивая сапоги с явным удовольствием растягиваясь на кровати. — Но, может, сперва попробуем вытянуть что-то из Маррена?

— Сомневаюсь, что он будет особенно общителен, — проворчала я. — И потом, ты что, готов позволить бедному парню погибнуть от проклятия?

— Склонен полагать, что свою участь этот бедный, как ты выразилась, парень вполне заслужил, — в тон мне отозвался Рэйн. — Но ты права, конечно. Просто я не хочу… не хочу, чтобы ты как-то пострадала.

Ехидное замечание, что я и сама не горю желанием вляпаться в проклятие, застряло в горле. Не похоже, чтобы это довольно простое признание далось ему легко. Я, если честно, тоже не умела о таком говорить.

И вот теперь лежала и пыталась придушить совершенно дурацкую счастливую улыбку, упорно лезущую на губы. Честное слово, если бы от меня сейчас под угрозой смертной казни потребовали рассказать, что я чувствую к собственному мужу, попросила бы казнить. Но от мысли, что ему хотя бы не всё равно, в груди разливалось невероятное тепло с нотками какого-то детского восторга. От мысли, что ему тоже не всё равно.

— Буду очень осторожна, — пообещала я наконец, немного справившись с собой.

— Уж надеюсь.

Я только вздохнула, придвигаясь ближе и окунаясь в привычное уже тепло. Поздно было признаваться, что теперь мне и самой уже не хотелось связываться с проклятием, во всяком случае, прямо завтра. Шолтан явно действовал и явно спешил, так что и нам стоило поторопиться. А всё-таки лучше было бы подождать дней пять или даже семь.

Целитель вроде бы ничего не обнаружил, но это меня сейчас не особенно успокаивало, было ещё слишком рано. Вот через неделю уже можно будет сказать наверняка. Но я всё равно подозревала, что знаю ответ уже сейчас, и собственные чувства по этому поводу пугали меня до ужаса.

Мне, лично мне угрожал спятивший маг, задумавший сотворить что-то крайне опасное, да ещё и интриган-герцог мог в любой момент устроить непредсказуемую гадость. Более неподходящего времени, кажется, отыскать было просто невозможно, а я всё равно надеялась. И когда меня только успел окончательно покинуть здравый смысл?

Эти мысли я перебирала уже не впервые, и всё равно не могла саму себя понять. Ещё совсем недавно у меня был вполне прагматичный и разумный жизненный план, в котором ребёнок был всего лишь чем-то возможным в довольно отдалённом будущем. Собственно, никакого желания им обзавестись я не чувствовала, просто считала, что стоит всё же продолжить род Эрдин. Или скорее даже не готова была взять на себя смелость стать в нём последней. А вот теперь как-то поняла, что хочу ребёнка. Просто хочу, не по какой-то важной причине. И очень надеюсь, что он уже есть, и мне не придётся через несколько дней напоминать себе все важные и существенные причины, по которым стоит выпить бесово зелье.

С этой мыслью я наконец-то заснула. Проснулась уже ближе к полудню, и наконец-то ощутила себя выспавшейся и отдохнувшей. Это было очень кстати, сложные ритуалы лучше проводить на свежую голову.

— Вычитал что-то интересное? — спросила я, не спеша вставать, только повернувшись на бок.

— Нет, — покачал головой Рэйн, перелистывая страницу. — Кажется, Ланкер всё-таки сказал правду, это не более чем семейная реликвия. Но зачем-то же она Шолтану понадобилась. Сейчас уж точно не затем, чтобы позлить старого недруга.

— А Маррен молчит, конечно же?

— Оба молчат. Пока.

— Так что там с именем? — напомнила я, сползая с кровати.

— Ведьму звали Лина Оран.

— Мда… — только и сказала я, застыв с рубашкой в руках.

Зря надеялась, что это была какая-то деревенская самоучка. Хотя если уж на то пошло, по самому выбору проклятия следовало догадаться, что наложившая его ведьма не из таких. Но почему это должен был оказаться именно один из древних родов?

Если бы хоть знать наверняка, что эта Лина мертва! Но на самом деле если другую ведьму хотели взять живой,