— А я тебе этого и не запрещаю, — раздраженно ответил Зак.

Подвижное лицо Джулии снова осветилось фантастическойулыбкой:

— Спасибо!

Против этой улыбки Зак не мог устоять.

— Не за что, — ответил он и с раздражением отметил нежную,сюсюкающую интонацию в собственном голосе. К счастью для него, в это времярадиокомментатор сообщил, что после очередного блока рекламы последует новейшаяинформация, касающаяся недавнего побега из тюрьмы, и Зак, вежливо кивнувДжулии, которая тотчас же с готовностью устремилась в спальню, направился крадиоточке и почти до отказа повернул регулятор звука.

Бесстрастный голос диктора сообщал:

— Десять минут назад анонимный информатор позвонил в редакциюи сообщил, что Доминик Карло Сандини, который два дня назад пытался бежать изгородской тюрьмы Амарилло вместе со своим сокамерником, скончался сегодняутром, в 11.15, по дороге в больницу св. Марка. Покойный был племянником ЭнрикоСандини, который считается видной фигурой в преступном мире. Причиной смертистали увечья, полученные при предпринятой им вчера попытке к бегству, во времякоторой он нанес ранения двоим охранникам и…

Выходя из спальни, Джулия слышала последние слова диктора,но ее мысли были настолько поглощены тем, как бы ей понезаметнее пронестиобъемистый лыжный комбинезон, что она не сразу смогла установить связь междусводкой новостей и криком ярости и боли, вырвавшимся из груди Зака. Затемпоследовал звук бьющегося стекла — это разлетелась на мелкие куски кофейнаячашка, которую он с силой швырнул о кафельный пол кухни.

Находясь в поле зрения Бенедикта, Джулия с ужасом наблюдала,как он с яростью швыряет об пол и стены все, что попадается под руку,выкрикивая страшные ругательства и свирепые угрозы. Тостер, ударившись окафельный пол, развалился на части. За ним последовали миксер и кофеварка.После этого Зак одним махом смел все, что находилось на стояке, и на полувыросла бесформенная груда битого стекла и фарфора. Но эта сумасшедшая вспышкаярости закончилась так же внезапно, как и началась. Бессильно уронив руки наспеку, он низко склонил голову и закрыл глаза.

Парализованная страхом Джулия начала постепенно приходить всебя, но от мысли взять ключ ко второму снегоходу пришлось отказаться. Ни зачто на свете она не рискнула бы сейчас приблизиться к этому сумасшедшему,который стоял прямо рядом с интересующим ее ящиком. Держась как можно ближе кстене, Джулия начала пробираться к входной двери. У самого выхода ее догналмучительный, протяжный стон:

— Дом… Прости меня, Дом. Прости!

Не обращая внимания на бушующую кругом метель, Джулияпробиралась к гаражу. Перед глазами снова и снова возникала жуткая сцена,невольной свидетельницей которой она стала. Дрожа от нетерпения, она поспешнонатянула на себя комбинезон, шлем, перчатки и, побоявшись включить мотор изопасения привлечь к себе преждевременное внимание, начала потихонькуподталкивать один из снегоходов к дверям. Только выведя машину из гаража, онарешилась наконец сесть за руль и повернуть ключ в замке зажигания. Мотор ожили, оказалось, работал гораздо тише, чем предполагала Джулия. Судорожно пытаясьудержать равновесие и молясь о том, чтобы шум не был слышен в доме, онанаправила брыкающуюся, как необъезженный мустанг, машину к сплошной стенедеревьев, окаймляющей двор.

Дрожа от страха и непонятно откуда взявшегося радостноговозбуждения, Джулия маневрировала между деревьями и припорошенными снегомхолмиками, под которыми могло скрываться все, что угодно. Как только онаокажется достаточно далеко от дома и убедится, что ее никто не преследует,нужно будет свернуть на извилистую дорогу, ведущую к шоссе. Но пока Джулиювполне устраивала езда под надежным прикрытием огромных сосен. Потому что наоткрытом пространстве в данный момент неистово завывал ветер и бушевала самаянастоящая пурга.

С каждой минутой вера Джулии в то, что ей все-таки удастсявырваться из плена, крепла и придавала все новые и новые силы. Но радость отстоль долгожданной свободы почему-то омрачали воспоминания о безысходной тоскеи непритворном отчаянии человека, от которого она так стремилась убежать. Мысльо том, что хладнокровный убийца никогда бы не смог испытывать такое сильноегоре от гибели своего сокамерника, отравляла радость от вновь обретаемойсвободы.

Джулия оглянулась, чтобы еще раз удостовериться, что ее непреследуют, и чуть не врезалась в дерево. Резко повернув руль и едва неопрокинув снегоход, она устремилась вперед.

Немного придя в себя, Зак огляделся по сторонам и увидел наполу кучу покореженных приборов и битой посуды. Вяло чертыхнувшись, онпотянулся за графином с бренди. Он залпом проглотил обжигающую жидкость,пытаясь хоть немного притупить ноющую боль в груди. В ушах стоял жизнерадостныйголос Доминика, читающего последнее письмо от матери: «Эй, Зак, Джина выходитзамуж! Как бы мне хотелось быть на ее свадьбе!» Вспомнил Зак и оригинальныесоветы Сандини, его искреннее желание помочь: «Послушай меня, если тебе нуженфальшивый паспорт, то ни в коем случае не следует обращаться к некоему парню поимени Рубин Шварц, о котором никто никогда и слыхом не слыхивал. Тебедостаточно обратиться ко мне, а уж я сведу тебя с Уолли по кличке Ласка. В этойстране он — лучший в своем деле. Боюсь, Зак, что тебе никуда не деться.Придется все-таки позволить мне помогать тебе…»

Зак позволил, и вот теперь Доминик мертв. «Эй, Зак, хочешьеще немного маминой салями?» Стоя у окна и прихлебывая бренди, он, казалось,физически ощущал вокруг себя ту атмосферу жизнелюбия и бесхитростной веселости,которую повсюду нес с собой Доминик. Он умел находить радость в самыхнеожиданных и незначительных вещах. Сейчас он наверняка был бы там, на улице, ипомогал Джулии лепить ее снеговика…

Рука с бокалом бренди замерла в воздухе, и Зак почувствовал,как все внутри похолодело. Его напряженно ищущий взгляд тщетно обшаривал двор.

— Джулия! — крикнул он, наконец добравшись до двери черногохода и распахивая ее. В лицо ударил резкий порыв ветра. Снег слепил глаза. —Джулия! Немедленно возвращайся в дом, пока не отморозила… — Завывания ветрапочта полностью заглушали его крики, но теперь, похоже, это уже не имелоникакого значения. Взгляд Зака уперся в длинную цепочку глубоких следов,ведущих к гаражу.

— Джулия. — еще раз крикнул Зак, распахивая дверь гаража, —какого черта ты здесь делаешь? Что…

Запнувшись на полуслове, он умолк, не в силах поверитьсобственным глазам. Черный брезентовый полог был откинут, и из-под неговыглядывал темно-синий нос снегохода. А прямо от порога начинался след, впроисхождении которого невозможно было ошибиться. Он вел в лес.

Еще несколько минут назад Зак готов был поклясться, чтопосле смерти Дома уже ничто не сможет потрясти его, но та ярость и предчувствиебеды, которые он испытывал сейчас, заглушили даже боль от смерти товарища.