— Не то слово. Просто завораживающе, — Зак достал кухонныйнож и открыл один из шкафчиков с припасами, явно намереваясь подыскать себечто-нибудь на завтрак.

— Но ты ведешь себя так, как будто тебя это совершенно неинтересует. — Джулия чувствовала, что немного перегибает палку, но твердорешила довести своего тюремщика до белого каления — чтобы он приказал ейубираться на улицу и оставить его в покое. — Я хочу сказать, что ты мог бы хотькак-то помочь мне. Подсказать что-нибудь интересное. Какую-нибудь оригинальнуюидею. Ты только представь себе, как будет здорово…

Зак с таким грохотом захлопнул дверцу шкафчика, что Джулиячуть не подпрыгнула. Только теперь она к своему великому ужасу увидела нож,который он держал в руке.

— Джулия! Немедленно замолчи, или я за себя не отвечаю! Этойнеожиданной и бурной вспышки с его стороны оказалось достаточно, чтобынапомнить Джулии, кто перед ней. Тем более что сейчас, с ножом в руке инедобрым огоньком в глазах, Захарий Бенедикт производил впечатление человека,вполне способного на хладнокровное убийство.

Заметив, как она смертельно побледнела, Зак проследил занаправлением ее взгляда и сразу все понял.

— Совершенно верно, — насмешливо сказал он, стараясь ничемне выдать душившую его ярость. — Я был осужден за убийство. Как же ты могла обэтом забыть?

— Н-но т-ты же ск-казал мне, что не делал этого, — заикаясь,лепетала Джулия, прилагая титанические, но тщетные усилия к тому, чтобы ееголос звучал спокойно и рассудительно.

— Да, я действительно так сказал, — охотно подтвердил Зак,явно забавляясь ее испугом. От его вкрадчивого голоса Джулии становилось ещестрашнее, чем от крика. — Но ведь ты же знаешь лучше. Правда, Джулия?

С трудом сглотнув застрявший в горле ком. Джулия началапятиться к выходу, — М-можно мне выйти на улицу? — помертвевшим голосомспросила она и, не дожидаясь ответа, вслепую нашарила ручку и открыла входнуюдверь.

Оставшись один, Зак попытался успокоиться и выбросить изпамяти выражение панического ужаса на ее лице. Снова и снова он убеждал себя втом, что Джулия Мэтисон может думать о нем все, что угодно. Ему это совершеннобезразлично. И его не волнует та трогательная наивность, с которой онарассуждала о своем дурацком снеговике. И то, что она настолько чиста, добра ибезыскусна, что по сравнению с ней он действительно кажется самому себе мерзкими бесчувственным чудовищем.

От этих малоприятных размышлений его отвлек выпуск новостей,который начался через несколько минут. Информация, сообщенная диктором,значительно улучшила его настроение. Согласно последним сведениям, состояниеСандини хотя и не улучшилось, но и не стало хуже. Немного покрутив ручкунастройки, Зак наконец услышал еще одну долгожданную новость:

— Канадские власти сообщили, что человек, по описаниюпохожий на сбежавшего из тюрьмы Захария Бенедикта, судя по всему, два дня назадпересек американо-канадскую границу в районе Виндзора.

К счастью, «блейзер» был припаркован за домом и находилсявне поля зрения Зака. Однако все попытки Джулии завести машину оканчивалисьнеудачей. С того дня, когда она получила свой первый и единственный урок поугону, прошло уже более пятнадцати лет, и то ли за это время системы зажиганиясущественно изменились, то ли она была не слишком прилежной ученицей, потомучто понятия не имела, что делать с той кучей проводов, которую извлекла из-подприборной панели.

Нагнувшись, Джулия подняла с земли охапку сосновых сучьев ибыстро направилась к углу дома, сгибаясь под порывами встречного ветра. Еенепрерывно била мелкая дрожь, но не только холод был тому причиной. Все тепятнадцать минут, которые она была на улице, Зак, неподвижный и бесстрастный,как сфинкс, наблюдал за ней, стоя у панорамного окна гостиной. Под предлогомсбора необходимого «реквизита» Джулия могла периодически исчезать из его полязрения, но отсутствовать слишком долго боялась — это могло вызвать совсемненужные подозрения. Она уже успела сделать три ходки к «блейзеру», каждыйследующий раз позволяя себе отсутствовать немного дольше, чем предыдущий.Таская никому не нужный хворост, Джулия изо всех сил пыталась убедить Зака втом, что действительно впала в детство и всерьез собирается лепить снеговика наэтом сумасшедшем морозе. Она рассчитывала, что такое явное проявление идиотизмаокончательно усыпит его бдительность и он не будет торчать у окна, как каменныйчасовой. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

Натянув вязаную лыжную шапочку, позаимствованную из шкафа вприхожей, на замерзшие уши, Джулия начала скатывать нижний шар снеговика,напряженно размышляя над тем, что же ей делать. Она не смогла завести«блейзер», а значит, вариант побега на машине отпадал, но для того чтобырешиться бежать пешком в такую жуткую погоду, нужно быть самоубийцей. Даже еслией очень сильно повезет и она каким-то чудом не заблудится, то все равнозамерзнет задолго до того, как доберется до основной дороги. Не говоря уже отом, что эта основная дорога была настолько «оживленной», что ей скорее светиласмерть от переохлаждения, чем какая-нибудь попутка. По дороге сюда они за два слишним часа не встретили ни одной машины. Вероятность того, что ей удастсянайти место, куда он спрятал ключи от «блейзера», и вовсе равнялась нулю.

— Но ведь должен же быть какой-то выход! — вслух убеждаласебя Джулия, подталкивая громоздкий снежный ком к сваленным в кучу сосновымветкам.

За домом, там где был припаркован «блейзер», находилсягараж. Зак сказал ей, что его используют в качестве склада, а потому машинутуда поставить нельзя. Может быть, он лгал? Или просто не знал наверняка? Покрайней мере один из ключей, которые ей удалось стащить на кухне, похоже,подойдет к огромному висячему замку на гараже. Правда, даже если владелец домавдруг оставил в запертом гараже машину, ей это мало чем может помочь —«блейзер» блокировал выезд.

А значит, оставался только один выход. Не требовалось особойпроницательности, чтобы догадаться, что в гараже она обязательно найдет покрайней мере одну необходимую ей вещь: лыжи.

В стенном шкафу спальни она заметила лыжные ботинки, носамих лыж в доме нигде не было. А это могло значить только одно — они в гараже.

Правда, она ни разу в жизни не стояла на лыжах.

Не беда, всему можно научиться. Судя по тому, что она виделав кино и по телевизору, это не особенно сложно. Ведь дети могут кататься налыжах? Значит, сможет и она.

А Захарий Бенедикт? Джулия с ужасом вспомнила один издетективов с его участием. Дело происходило на горнолыжном курорте в Швейцарии,и он играл довольно опытного и умелого лыжника. Оставалось надеяться, что тогдаза него работал каскадер.

Установив огромный снежный ком, Джулия разбросала вокругсосновые ветки и, изображая напряженный творческий процесс, начала критическиоглядывать «произведение», при этом ни на минуту не забывая следить за окнамигостиной. Ситуация не менялась — Зак стоял на прежнем месте, неподвижный ибесстрастный.