Джулия растерла онемевшую от холода кожу и укрыла Зака горойодеял. Потом подумала, подбежала к стенному шкафу, схватила еще несколькопледов и положила их сверху. Оставшись довольна результатом собственных усилий,Джулия направилась к камину. И лишь когда в нем весело запылало пламя, онарешила заняться собой, но так боялась хоть на несколько минут оставить Закаодного, что начала расстегивать лыжный комбинезон прямо здесь, у изголовья егокровати, настороженно прислушиваясь к неровному, прерывистому дыханию.

— Зак! Ты слышишь меня? — Не дождавшись ответа, Джулияначала говорить какие-то бессвязные, обрывистые фразы. Просто так. Чтобы немолчать и вдохнуть в Зака хоть, немного мужества, желания выздороветь, а заодноподкрепить и собственные, уже начавшие угасать силы и надежду. — Ты оченьсильный, Зак. Я заметила это, еще когда ты менял мне колесо. И потом, когда тывыбирался из ручья. И ты очень смелый. У меня в классе есть один маленькиймальчик те имени Джонни Эверетт. Так вот, он больше всего на свете хочет бытьсильным. Но он инвалид, и у меня сердце кровью обливается, когда я смотрю нанего, но при этом он никогда, слышишь, никогда не сдается. Помнишь, ярассказывала тебе о йен вчера вечером? — Джулия сама не заметила, как приупоминании о Джонни из ее голоса полностью исчезли дидактические нотки и оннаполнился теплотой и нежностью. — Он тоже очень смелый, совсем как ты. Азнаешь, когда мои братья были подростками, они собирали твои фотографии. Развея тебе этого не рассказывала? Зак! — приходя в отчаяние, воскликнула Джулия. —Знаешь, я столько всего еще не успела тебе рассказать. Но я обязательно этосделаю, если ты только предоставишь мне такую возможность. Пожалуйста, неумирай! И я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

Несмотря на все усилия, Джулией постепенно овладевал страх.Что еще она может сделать, чтобы согреть его и не дать заснуть? А если он умреттолько из-за ее невежества? Поспешно натянув первый попавшийся под рукумахровый халат, Джулия присела на краешек кровати и дрожащими руками нащупалаедва слышный пульс на шее Зака. Потом она расправила одеяла, поплотнее укрываяими широкие плечи и сильное тело Зака, и продолжила свой бессвязный монолог:

— Кстати, о вчерашнем вечере. Я хочу, чтобы ты знал — мнеочень нравилось, когда ты целовал меня. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, иименно поэтому начала вырываться, понимаешь? И не подумай, что это как-тосвязано с тем, что ты… что ты сидел в тюрьме. Просто я почувствовала, что теряюконтроль над собой, понимаешь? Со мной такого никогда раньше не случалось.

Джулия была почти уверена в том, что он не слышит ни словаиз ее бессвязной речи, а потому чувствовала себя гораздо более раскованно, чемобычно в его присутствии, но сейчас же осеклась, увидев, что по телу Закапробежала мощная судорога и его стали сотрясать сильные приступы озноба.

— Озноб — это хорошо. Это очень хорошо, — как заклинаниеповторяла она, напряженно пытаясь придумать еще что-нибудь, что могло бы помочьему. Вспомнив встречавшиеся ей раньше фотографии сенбернаров, спасающих людей,погребенных под снежными лавинами, и миниатюрные фляжки, прикрепленные к ихошейникам, Джулия чуть не подпрыгнула от радости и, вскочив на ноги,устремилась на кухню. Через несколько минут она вернулась, крепко зажав в рукестакан с бренди и сгорая от нетерпения поделиться хорошими новостями.

— Зак, — радостно сообщила она, приподнимая его голову иподнося к губам бокал с бренди. — Постарайся выпить немного этого и понять то,что я сейчас собираюсь тебе сказать. Я только что слышала по радио, что твойдруг — Доминик Сандини — он совсем не умер. Он сейчас находится в одной избольниц Амарилло. И ему становится все лучше и лучше! Ты понял, что я тебесказала? Он не умер! Он сейчас в полном сознании. Очевидно, источник информациилибо ошибался, либо намеренно дал не правильную информацию, чтобыспровоцировать волнения среди заключенных, что, собственно, и произошло… Зак?

За несколько минут ей удалось влить через сжатые зубы небольше столовой ложки, и Джулия перестала предпринимать дальнейшие попытки.Можно было поискать телефон, спрятанный Заком, и вызвать врача, но ведь врачузнает его и вызовет полицию. А ведь он говорил ей, что предпочитает смертьтюрьме.

Борясь с подступающими рыданиями, Джулия наконец прибегла кединственному утешению, которое ей осталось.

— Пожалуйста, помоги мне, Господи, — молилась она, — я незнаю, что мне делать. И не понимаю, зачем Ты свел нас. Я также не понимаю,зачем Ты заставляешь меня испытывать те чувства, которые я испытываю, и недаешь мне уйти от него. Всего этого я не знаю, но уверена в том, что на всебыла Твоя воля… Я не могу бросить его, потому… Потому та» только раз в жизни я испытывалато же самое ощущение — будто ты стоишь рядом, положив руку мне на плечо… В тотраз ты подарил мне Мэтисонов. — Судорожно вздохнув и вытерев слезы, упорноскапливающиеся в уголках глаз, Джулия все же нашла в себе силы закончить этунеобычную молитву:

— А поэтому я уповаю только на Тебя, Господи! Позаботься онас, прошу Тебя!

Закончив молиться, Джулия перевела взгляд на Зака и соблегчением увидела, что он продолжает дрожать, зарываясь В одеяла. Уверенная,что он спит глубоким сном, Джулия наклонилась и с нежностью поцеловала его влоб.

— Все будет в порядке, — нежно прошептала она. — Озноб — этоочень хорошо.

Не заметив взгляда внезапно открывшихся и пристальнонаблюдавших за ней янтарных глаз, Джулия встала и направилась в ванную, чтобыпринять горячий душ.

Джулия убедилась, что Зак заснул, поплотнее закуталась вхалат и впервые подумала, что надо попытаться найти спрятанный телефон ипозвонить родителям. Необходимо успокоить их, дать знать, что она вбезопасности. Девушка прислушалась к ровному дыханию Зака, облегченновздохнула, подошла к камину и разворошила раскаленные угли. Убедившись, что втепле недостатка не будет, она направилась на поиски телефона. Закономернопредположив, что поиски рациональнее всего начать с его собственной спальни,Джулия распахнула дверь… и застыла, очарованная увиденным. До сих пор ейказалось, что ее спальня с мраморным камином, зеркальными дверями и огромнойванной-бассейном была верхом роскоши, но та мечта сибарита, которая предсталаперед ней сейчас, превосходила самое смелое воображение. Левая стена являласобой одно сплошное зеркало, в котором отражались необъятная кровать игигантский, выложенный мрамором камин. Высокие окна на задней стене расходилисьшироким полукругом и создавали своеобразный альков вокруг белого мраморногобассейна с горячей водой. Около камина и вокруг бассейна стояли кресла иоттоманки, обитые шелком дивных пастельных тонов. Огромное стеганое покрывало,выдержанное в той же цветовой гамме, лежало на кровати.

Джулия сделала несколько нерешительных шагов вперед, и ногиее по щиколотку утонули в бледно-зеленом пушистом ковре. Заметив на зеркальныхпанелях слева от себя две медные ручки, она осторожно взялась за них, толкнулаи… на несколько мгновений потеряла дар речи. Перед ней была огромная,облицованная мрамором ванная комната, прямо посередине которой находились двепродолговатые мраморные стойки с отдельными умывальниками. Стойки были отделеныДруг От друга зеркальной стенкой высотой в человеческий рост. На каждой половинеэтой роскошной ванной находилась собственная душевая кабина, в которой суспехом можно было помыть слона.