На площади перед вокзалом его не было, я пробежала ее изконца в конец, остановилась, шаря вокруг глазами. Бросилась к стоянке такси.Там его тоже не было. Потом к троллейбусной остановке. Какая же я дура… Он могзайти в магазин, я вернулась на площадь, заметалась по ней, стараясь высмотретьогромную фигуру с сумкой через плечо.

Через полчаса меня стало трясти от отчаяния. Я все ещенадеялась, но надежды по капле уходили в пустоту, и я начала осознавать, чтосвой шанс глупо упустила. Сдаваться я не хотела. Еще раз прочесала всю площадь.Он мог не задерживаясь уйти или даже уехать. Он назвал улицу Урицкого. Если повезети там частные дома, я просто пройду их один за другим.

Я решительно направилась к остановке, но под ложечкойсосало, а на глаза наворачивались слезы. Я вроде бы молилась и твердила какзаведенная: «Я найду его, найду».

Троллейбус только что отошел. Старушка торговала семечками,я подошла и спросила:

— Извините, как проехать на улицу Урицкого?

— Да здесь пешком быстрей, — ответиластарушка, — перекресток видите, вот там Урицкого и есть. — Я кинуласьбегом.

Никакого везения. Пятиэтажные дома бесконечным рядом. «Мнеможет повезти, и мы встретимся, или он увидит меня в окно. Сядет за стол возлеокна, будет болтать со своим другом и на улицу поглядывать, и увидит меня».

Я прошла вдоль всей улицы, сначала по одной стороне, потомпо другой… Он увидит меня в окне. Я буду проходить, именно в этот момент онпосмотрит и… Один шанс из тысячи. На свете и не такое бывает.

Я прошла еще раз. Он мог не застать своего друга дома исейчас болтается по улице или сидит во дворе… Я пошла дворами, четными, потомнечетными. Это было нелепо, но ничего другого не оставалось. Я подозревала, чтобуду бродить здесь до конца жизни… Тут я вспомнила о поезде, посмотрела начасы. Отправление через пятнадцать минут. А если он решит меня проводить ивернется на вокзал? Я бросилась к дороге, остановила машину и через пять минутбыла на перроне. Пробежала до самого конца, вернулась к дверям вокзала. Посадказаканчивалась, и перрон пустел. Мне надо сесть в поезд, дождаться, когда этотгород исчезнет за окном, а потом пойти в ресторан. Поесть, выпить коньяка иподумать о том, как я буду жить дальше… Если я уеду, то никогда его не найду…Ты его и так не найдешь… Я устроюсь в гостинице и буду каждый день ходить наэту чертову улицу. Заведу тетрадь, чтоб отмечать квартиры. Там шестьдесят семьдомов, пятиэтажки, по пятнадцать домов на каждый день, квартира за квартирой.«Простите, не у вас остановился высокий такой парень, зовут Коля, у негостранная татуировка на плече, и он похож на Полифема?»

Поезд дернулся и медленно пополз вдоль перрона… Он назвалулицу, зачем? Чтобы сообщение о друге выглядело правдоподобнее. Табличка сназванием улицы, как раз на перекрестке, он увидел ее из автобуса… «У меня нетдома, нет друзей…» Я уронила сумку и смотрела вслед поезду. «Господи, я не хочуэтих денег, я боюсь одна, и я не хочу никакого другого…»

Не знаю, сколько я так стояла, вокруг теснились люди,значит, будет еще поезд, потом еще… А я пойду на эту улицу, я знаю, что онсоврал, но что мне остается?

И я пошла, только теперь не торопясь и не шаря взглядом посторонам, я шла, хлюпала носом и мечтала, что мне повезет, и он выйдетнавстречу.

Хватило меня не надолго. Я увидела сквер, свернула, села наскамейке под деревьями, обхватила колени и уткнулась в них лицом. «Я дажедышать не хочу», — пожаловалась я самой себе. И вдруг насторожилась:кто-то был за спиной. Я резко повернулась. Привалившись спиной к дереву, тамстоял Полифем.

— Ты, случаем, не меня ищешь? — спросил оннерешительно.

Я быстро вытерла глаза и ответила:

— Сто раз тебе говорила, не подходи со спины.

— А я всегда за спиной, пора бы привыкнуть, —улыбнулся он, подошел и сел рядом, бросив сумку на землю рядом с моей.

— Чем занимался? — спросила я.

— За тобой бегал, пытался отгадать, чего ты затеяла.

— Как твой друг?

— Откуда ж ему взяться? Почему не уехала? — Япожала плечами. Он полез в карман, достал билет и мне протянул.

— Что это?

— Билет. В Самару, только вагон другой.

— А нельзя было мне сказать?

— Тебе это могло не понравиться.

— Конечно. Мне больше понравилось бегать по улицеУрицкого из конца в конец.

— Не мог я так сразу поверить, что ты меня ищешь.

— Чудеса, — покачала я головой, — а что вСамаре?

— Ничего, — пожал он плечами. — Жил бы рядоми за тобой приглядывал.

— Ты это серьезно?

— Конечно.

— Что, вот так бы жил рядом, а я об этом даже не знала?И все?

— Почему «все», если бы возле тебя начал вертетьсякакой-нибудь придурок, переломал бы ему ноги. Я вообще-то ревнивый.

— Здорово, — ахнула я. — Это ты мне так влюбви объясняешься, что ли?

— Вроде того…

— А выразить все это проще, ну, буквально в трехсловах, ты не можешь?

— До чего ж ты слова любишь, — покачал онголовой. — Ладно, принцесса, ты получила своего мальчика на побегушках.Потопали на вокзал.

Мне это необычайно понравилось.

— Ты это серьезно?

— Что?

— Я командую?

Он усмехнулся и головой покачал:

— Где у тебя глаза?

— Вот здорово. — Я вскочила на лавку. Теперь мыбыли одного роста. — А можно я сразу попробую?

— Валяй.

— Подними-ка ногу… Опусти. Блеск. Мне нравится. Атеперь обними меня и скажи: «Я тебя люблю».

Он в точности выполнил команду.

— Я тебя тоже люблю, — сказала я и потерлась о егоколючий подбородок. — Мне кажется, я сразу же влюбилась в тебя, еще там,на Алениной кухне. И деньги свистнула для того, чтобы ты обратил на меня внимание.

— Классно заливаешь, — покачал он головой.

— Ну чего ты, — обиделась я. — Хорошо ведьполучилось…

Мы оба засмеялись.

— У меня все проще было, — сказал он. —Увидел тебя, и в мозгах вроде как заклинило: хочу, и все. Вот такую, рыжую,красивую, недоступную. Оттого принялся кроить и выкраивать…