— Спасибо, — поблагодарил Данилов.

— Да идите вы!..

Он едва дождался, когда милиция уберется из его офиса.

Азарт его охватил, самый настоящий. Горячечный, плохоконтролируемый азарт. Говорят — охотничий, но это не правда.

Что за азарт, когда нечего терять? Кто против тебя зверь?Никто — кучка драного меха на худых костях. У тебя есть все, ты плотнопозавтракал, а вчера на заимке еще и выпил хорошо, у тебя тулуп, лыжи, ружье,от которого нельзя спастись, ведь ни один зверь так и не придумал себебронежилета! Ты развлекаешься, стреляя в шерстяной свалявшийся бок илиоскаленную от страха и ненависти морду. Ты не умрешь с голоду, еслипромахнешься, и куцая шкурка нужна тебе только для самоутверждения, а не длятого, чтобы укрыть замерзающих детей.

Данилов не верил в азарт, когда один с ружьем, в тулупе,веселый от мороза и стопочки, а второй — голодный, напуганный, ненавидящий, нажилистых лапах, из оружия у него только зубы, но что зубы против патронов,сражающийся за жизнь и проигравший уже тогда, когда этот румяненький и крепкийтолько грузился в свою машину!..

Данилов знал, что борется за жизнь, как тот, на худыхжилистых лапах, и азарт у него был самый что ни на есть неподдельный.

И Марта ушла из его головы, как тогда, из переулка.

— Мы все сейчас пойдем по домам, — холодно сказал онзареванным девицам. — Вы слышите меня?

Девицы горестно и вразнобой закивали. Ира начала былопричитать, но Данилов прикрикнул на нее, и она моментально остановилась, глядяна него испуганно.

— Мы должны быстро проверить, что у нас пропало. Еслипропало. Милиция у вас спрашивала об этом?

— Да, — шмыгая носом, сказала Таня, — но мы… у нас ничего…совсем ничего…

— Вроде все на месте, — подтвердила Ира.

— «Вроде» мне не подходит, — сказал Данилов, — мне надо невроде, а наверняка. Что Саша мог делать ночью на работе? Кто-нибудь из вас знал,что он приходил в офис по ночам, или он в первый раз пришел?

— У нас милиционеры спрашивали, — жалобно пропищала Ира, —мы не знаем. Он нам ничего не говорил.

Они обе старательно отводили глаза от темного пятна на полу.Толку от них не было никакого. Из разговора с капитаном Патрикеевым Данилов непонял, опечатают комнату или нет, но в любом случае нужно было действоватьбыстрее.

— Идите в мой кабинет, — приказал Данилов, — я посмотрю егокомпьютер, а вы проверьте, может быть, оттуда что-то взяли.

Он не смог заставить себя сесть в Сашино кресло, развернулмонитор на сто восемьдесят градусов, сел за Танин стол и пристроил клавиатурусебе на колени.

Он был уверен, что Саша сидел в Интернете, и не ошибся. Онбыстро пошел по его следам, но скоро запутался — он вовсе не был компьютернымгением и не подозревал, что Сашка мог забредать в такие дебри. Зачем? Голыхкрасавиц было полно и поблизости, а на всякие модные чаты Сашка не заходил.Данилов тыкался в разные стороны, его раздражало, что картинки меняются такмедленно. Ему нужно было, чтобы менялись быстрее.

— Андрей Михайлович, — позвала Ира, — а ваш портфель?..

— Что — портфель? — спросил Данилов, не отрываясь отмонитора.

— Где он?

Он понятия не имел, где его портфель. Что-то непонятное сним происходило в последнее время. Он стал нарушать собственные правила.

— Вы его вчера здесь оставили, я точно помню. Вы его незабирали?

— Нет, — сказал Данилов и оторвался наконец от монитора, —не забирал. А что?

— Его нет, Андрей Михайлович. Мы все осмотрели. Нет.Наверное, его этот забрал, который Сашку…

Портфель?! Кому мог понадобиться его портфель?!

В портфеле была папка с договорами и еще одна папка сраспечатками предполагаемых интерьеров квартиры нового заказчика, какие-тоничего не значащие счета, которые он собирался передать своему бухгалтеру, иблокнот.

Все. Больше в портфеле ничего не было.

«Блокнот, — подумал Данилов отчетливо, даже как-то послогам. — Блокнот».

В блокноте были «подозреваемые и вещественныедоказательства». Перечень на несколько страниц. Его школьная привычказаписывать все подряд, даже то, что нужно купить хлеба, стоила жизнинесчастному Сашке, который бродил по Интернету и не ждал никакой беды.

«Ты, ты виноват, убийца, иуда!»

Конечно, он, опять он. Кто же еще, если не он?!

Он не нажимал на курок, когда застрелили его жену, и незаносил над головой Саши «тяжелый тупой металлический предмет», как сказано вмилицейском протоколе. Но он ничего не сделал для того, чтобы отвести беду. Емувсегда было наплевать на людей.

Что он знал о своей жене, кроме того, что однажды онасогласилась выйти за него замуж? Что он знал о Саше, кроме того, что у негодиплом подходившего Данилову института?!

С женой ему было невыносимо скучно, и соскучился он уже навторой день.

Она была красивой, избалованной, вздорной и оченьмолоденькой, а ему очень быстро стало на все наплевать. Она скандалила,требовала внимания, какой-то необыкновенной любви, на которую Данилов был впринципе не способен, развлечений, гостей — а ему было наплевать. Он даже нежалел ее, хотя она ни в чем не была виновата, просто человек, называвшийся еемужем, был патологически равнодушен к ней, а она была обыкновенной девчонкой, ией нужны были обыкновенные девчачьи радости вроде новых туфель или вечеринки спивом, громкой музыкой и «кавалерами».

Он терпеть не мог пива и не выносил громкой музыки.

Ни разу ни в чем он не сделал ни шага ей навстречу. Онпредпочел забыть о ней, сделав вид, что очень занят — он и вправду был занят.Ему хватало самодовольства и эгоизма думать, как ему не повезло с женой. Онперестал ее замечать, и она погибла.

Конечно, он виноват. Кто же еще?

Он забыл на работе этих идиотских «подозреваемых» вместе с«вещественными доказательствами», и черный человек пришел за ними. Пришел иубил Сашку, попавшегося на пути. Вовсе не Сашка ему был нужен, ему был нуженДанилов и его блокнот.

Значит, что-то могло быть в этом блокноте, что показалосьему угрожающим? Или не так? Может, он просто знал про этот блокнот и решилподстраховаться?

Если так, значит, время надписей на стенах и окровавленныхрубах в кровати прошло. Значит, настало время действовать по-настоящему.Значит, следующий труп будет его, Данилова.