Размахивая тортом, она добежала до своей «Нивы», проворнозабралась на высокое сиденье и запустила мотор.

— Ты не поедешь.

— Поеду, Данилов. У тебя же нет доверенности! Куда тыпоедешь? До первого поста?

Она была права, и он знал это.

Оглядываясь через плечо, она сдала назад, посигналила, развернуласьперед носом у запыхавшейся красной «четверки» и махнула рукой водителю, которыйвозмущался за замерзшим стеклом.

— Данилов, как нам проще всего выехать?

— На Ленинградский проспект, а потом на Волоколамку. Здесьнаправо, а под светофором по стрелке налево.

— Сейчас, наверное, пробка на «Соколе»…

— Сейчас везде пробки.

— Что он тебе сказал?

— Что все это было только началом. Самое интересное впередиили что-то в этом роде. Сказал, что на этот раз от дома ничего не останется.

— Звони в милицию, Данилов. Уже пора.

— Смотри на дорогу, — сказал он сквозь зубы. — Какая ещемилиция! Это дом Тимофея Кольцова, а он сам себе милиция.

— Тогда звони ему. Или его жене. Пусть приезжает их охранаили они сами.

Марта посигналила и бесцеремонно влезла в узкое пространствомежду двумя рядами машин. Данилову показалось, что она даже растолкала ихнемного.

Вечерело, и опять пошел снег. В свете фар, упиравшемся вчей-то багажник, косо сыпались белые шарики. Стая птиц упала с сумрачного неба,пронеслась над шоссе и исчезла над стадионом «Динамо».

— Что нам делать, Данилов, — спросила Марта негромко, — тызнаешь? Что нам делать, чтобы совсем не пропасть?

— Найти его, — сказал Данилов, — больше ничего не остается.Или я его, или он меня.

— Ты найдешь?

Он промолчал.

Пока они стоят в пробке, его дом горит. Лопаются стекла.Трещит крыша.

Голос в трубке назвал это «представлением».

— Сегодня ночью убили Сашку Корчагина, — сообщил Данилов, —прямо в офисе. Я не знаю, что он там делал по ночам, но, по-моему, потрошилкакие-то базы данных — то ли Центробанка, то ли администрации президента.

— Как убили? — мертвым голосом переспросила Марта — Совсем?До смерти?

— Может, он думал, что он компьютерный гений? Или передачкаких-нибудь насмотрелся? Он сидел за компьютером, пришел человек, увидел его иубил. Ударил по голове. Человек пришел за моей записной книжкой. Помнишь, тыговорила, что у каждого настоящего горца должен быть меч, а я сказал, что уменя есть блокнот. Он пришел за моим блокнотом. Откуда он знал про него? Яписал всегда один. Или с тобой. Ты никому не рассказывала… обо мне?

— С ума сошел, Данилов?

— Из моей квартиры пропали крошки янтаря, которые я подобралв доме Кольцова. Кто и когда их взял? Откуда узнал, что они в шкатулке? Почемуне взял шкатулку целиком?

Данилов вдруг осекся и замолчал, и Марта, на миг отвлекшисьот темной дороги, на него взглянула. И не стала спрашивать — что с тобой,Данилов?

Когда они свернули с пустынного Рижского шоссе, было совсемтемно.

Метель усилилась, и Марта сразу сбросила газ. Под колесамибыл снег, с двух сторон лизавший узкую шоссейку, а по бокам лес. Ни огонька, нипросвета.

— Никакого зарева нет, — настороженно сказала Марта. —Может, он пошутил просто?

— Нам не видно, потому что у нас фары. — Данилов отстегнулремень и потер перчаткой стекло. — Там, куда свет не достает, нам ничего невидно.

Марта посмотрела в зеркало заднего вида. Освещенноемногополосное шоссе пропало за поворотом, и их как будто отрезало отокружающего мира, устойчивого, привычного, нормального, в котором по шоссе едутмашины, светятся огоньки заправки и в любую минуту можно вернуться домой.

— Данилов, позвони охране Кольцова!

— Я уже звонил Катерине. У нее телефон не отвечает, аникаких других телефонов я не знаю.

Марта переключила свет с «ближнего» на «дальний» и резконажала на тормоза. Данилов ткнулся носом в панель.

— Ты что?!

Поперек дороги лежало дерево. До него было метров пятьдесят.Оно было тонкое и не слишком внушительное, но объехать его было нельзя.

Марта посмотрела на Данилова.

— Не нравится мне все это, — пробормотал тот и открыл дверь.

— Нет, — быстро сказала она и схватила его за руку, — невыходи, Андрей!

— Мы не проедем, — он вырвал руку, — кругом сугробы. И даже«Нива» через дерево не перелезет. Я оттащу.

— Не выходи!

— Марта, нам нужно доехать до дома.

Мотор урчал, метель заносило в распахнутую дверь, тьмавокруг была плотной и угрожающей. За расширяющимся снопом света ничегоразглядеть было нельзя.

Данилов выпрыгнул из машины — длинное пальто развевалось,как в фильме ужасов. Марта напряженно и пристально смотрела на него, почтиприжавшись носом к лобовому стеклу.

Вот он прошел полпути. Вот две трети. Вот дошел до темногоствола и нагнулся. Марта перехватила руль.

Внезапно сзади вспыхнули фары и, отразившись в зеркале,ударили ей по глазам. Она зажмурилась и закричала что было сил:

— Андрей!!!

Вместе с ее криком близко хлопнул выстрел, негромко и оченьстрашно.

Потом еще один.

Марта видела, как Данилов зачем-то встал на колени, а потомуткнулся лбом в дерево. Очень медленно, как будто не хотел этого, но емупришлось.

— Андрей!!

Не понимая, что делает, она что есть силы вдавила газ,машина прыгнула вперед и оказалась рядом с Даниловым. Ее занесло, и распахнутаядверь задела его по плечу. Он поднимался, держа правую руку в левой, как будтоэто была не рука, а что-то чужое и лишнее.

— Сейчас, — прохрипел Данилов, — я сейчас…

Перегнувшись через сиденье, путаясь ногами в белой шубе,Марта двумя руками взяла его за пальто и стала тащить и, кажется, даже втащилав машину, потому что он вдруг оказался совсем рядом с ней. Рукав его пальто былсовершенно мокрый.

Почему он промок? Откуда здесь вода?

— Назад, Марта. Давай. Скорей.