Стив прогнал эти образы прочь… хотя он не знал, как долгосможет не подпускать их к себе. Он вновь посмотрел на Синтию, попыталсяулыбнуться.

— Не зови меня булочкой. Не зови меня булочкой, а я не будузвать тебя тортом.

Она шумно выдохнула и выдавила из себя нервный смешок.

— Да, лучше так. Думаю, я потихоньку прихожу в себя.

Он осторожно кивнул. Похоже на то. Член-то у негопо-прежнему стоял, стоял как надо. Стиву, конечно, хотелось «стравить пар», нохоть мысли его стали своими. Если он сумеет еще какое-то время не зацикливатьсяна каменной скульптурке, все вообще придет в норму. Но какими же ужасными былите несколько секунд. Самыми ужасными в его жизни. В эти секунды он узнал, какиечувства обуревают сексуальных маньяков. Он бы мог убить Синтию. И, наверное,убил бы, если бы не убрал руку, не разорвал физический контакт. А может,предположил Стив, она убила бы его. Секс и убийство каким-то образом поменялисьместами в этом отвратительном маленьком городишке. Да только секс здесь ни причем, абсолютно ни при чем. Теперь Стив вспомнил, как мигнули огни и вновьвключилось радио, когда она дотронулась до каменного волка.

— Не секс, — вырвалось у него. — И не убийство. Сила.

— Что?

— Ничего. Поедем обратно в центр города. А потом к шахте.

— К этому большому валу на юге?

Стив кивнул.

— Там открытый карьер. И должна быть хотя бы одна объезднаядорога, выводящая на шоссе 50. Мы ее найдем, и уедем по ней. Я даже рад, чтоэта дорога оказалась блокированной. Не хотелось бы вновь проезжать мимо тогоангара и…

Синтия наклонилась и схватила его за руку. Стив проследил заее взглядом и увидел, как фары выхватили из песчаной пелены что-то движущееся.Сначала ему показалось, что это призрак, дух какого-то индейца, убитого добруюсотню лет тому назад. Но потом Стив разглядел, что перед ним волк, большой, снемецкую овчарку, только более поджарый. Его глаза горели красным в лучах фар.За ним, как почетный эскорт, следовали две колонны степных скорпионов схвостами, топорщившимися над спинами. С флангов скорпионов охраняли по двакойота. Все зверье вроде бы нервно скалилось.

— Волк что-то несет, — пискнула Синтия.

— Ты сошла с ума. — Но волк приблизился, и Стив понял, что сголовой у Синтии все в порядке.

Волк остановился футах в двадцати от грузовика, наклонил головуи выронил на асфальт то, что держал в пасти. Внимательно посмотрел на свойгруз, потом отступил на три шага. Сел и часто-часто задышал.

На асфальте, у въезда на автостоянку придорожного кафе,осталась лежать та самая каменная скульптурка с вывернутой головой ивыпученными глазами. Ярость, неистовство, секс, могущество — все это она словнопроецировала на кабину грузовика направленным лучом, будучи источником особогосилового поля.

Вернулся образ трахающейся Синтии. Стив видел, как его член,словно раскаленный меч, погружается в нее, вот они оба лицом к лицу, их губыразошлись в зверином оскале, они ухватили каменного волка зубами.

— Мне ее взять? — спросила Синтия голосом сомнамбулы.

— Ты шутишь? — ответил он. Это был его голос с техасскимакцентом, но слова уже не его. Слова из радио в его голове, того радио, чтовключила эта чертова каменюка, лежащая в пыли.

Глаза каменного волка впивались в него.

— Тогда что?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Мы возьмем ее вместе. — Его охватили ужас и восторг. — Невозражаешь?

В мозгу Стива пронесся ураган образов. Что он с ней сделает,что она с ним сделает, что они сделают с тем, кто попытается встать у них напути.

Синтия улыбнулась в ответ. Губы разошлись, на глазах и зубахзаиграли отблески зеленой подсветки щитка. Она высунула язык, точно так же, какязык-змея высовывался из каменной пасти. Стив тоже показал ей язык и схватилсяза ручку дверцы. Сейчас они вместе побегут к скульптурке, потом потрахаютсясреди скорпионов, зажав ее между собой в зубах, а дальнейшее уже не имеетзначения.

Потому что тогда они окончательно уйдут из реального мира.

3

Джонни вышел из клуба и протянул бутылку «Джима Бима»Биллингсли, который смотрел на нее с изумлением человека, только что узнавшего,что он выиграл в лотерею.

— Держите, Том. Примите на грудь, только немного, а потомпередайте дальше. Мне-то не надо, я завязал, знаете ли. — Он посмотрел надругую сторону улицы, ожидая, что койотов прибавилось, но увидел все ту жепятерку.

Давай, Том, давай, думал он, глядя, как ветеринар свинчиваеткрышку с бутылки. Пойдет как по маслу, так ведь, Том? Обязательно пойдет.

— Что с вами? — сердито спросила его Мэри. — Что с вами,черт бы вас побрал?

— Ничего, — ответил Джонни. — Если не считать сломанногоноса, но ведь вы не об этом, не правда ли?

Биллингсли ловко вскинул бутылку, прижав горлышко к губам, итут же закашлялся. На глазах его выступили слезы. Он попытался вновь поднестибутылку ко рту, но Джонни перехватил его руку:

— Нет, нет, думаю, тебе хватит, старина.

И он передал бутылку Ральфу. Тот взял ее, посмотрел, быстроглотнул, предложил Мэри.

— Нет.

— Выпейте, — настаивал Ральф. — Хуже не будет.

Мэри с ненавистью глянула на Джонни, взяла бутылку,приложилась к ней и тоже сразу закашлялась. Она отвела руку с бутылкой,посмотрела на нее так, словно ей дали выпить не виски, а яду. Ральф забрал унее бутылку, взял у Биллингсли крышку, навернул на горлышко. Тем временемДжонни открыл флакон с аспирином, вытряс с полдюжины таблеток и забросил в рот.

— Тронулись, док, — обратился он к Биллингсли. — Показывайтедорогу.

Они двинулись вдоль по улице. Койоты направились следом подругой стороне улицы. Джонни это не нравилось, но что он мог поделать? Открытьстрельбу? Лишний шум им ни к чему. Хорошо хоть, что нет копа. Впрочем, если быони столкнулись с ним, не дойдя до кинотеатра, то могли бы спрятаться в другомместе. В шторм хороша любая гавань.

Проглотив таблетки, наполовину растворенные слюной, Джоннипопытался засунуть флакон в нагрудный карман. Но там уже лежал сотовый телефон.Джонни достал его, сунул флакон на его место и уже решил было отправить телефонследом, но вдруг подумал, а почему бы не попытаться вновь связаться со Стивом.Джонни вытащил антенну, откинул микрофон. Черточки не появились. Как и впрошлый раз.