Мальчик все еще говорил по телефону. Трое мужчин кучковалисьрядом. Мэри видела, что Маринвиллу ужасно хочется вновь завладеть телефоном.Видела она и то, что он на это не решается. Это тебе только на пользу, Джонни,подумала она, только на пользу. Теперь ты знаешь: получить можно не все, чтохочется.

— Почему нет? — Мальчик чуть улыбнулся, назвал свое имя,огляделся, задержав взгляд на вывеске «Клуба сов», вновь наклонил голову изаговорил так тихо, что Мэри не могла разобрать ни слова. И тут ее осенило.

Он не хочет, чтобы койоты на другой стороне улицы слышали,что он говорит, догадалась Мэри. Мысль, конечно, безумная, но именно поэтому онпонизил голос. А еще безумнее то, что я думаю — он абсолютно прав.

— Тут есть старый кинотеатр. — Дэвид только что не шептал. —Он называется «Американский Запад». — Мальчик посмотрел на Биллингсли, чтобытот подтвердил, что ошибки нет.

Ветеринар кивнул.

— Скажи ему, пусть объедет кинотеатр сзади. — Тут Мэрирешила, что если она и сошла с ума, то не в одиночку: Биллингсли тоже говорилтихо, да еще быстро оглянулся, чтобы убедиться, что койоты не подкралисьпоближе и не подслушивают. И лишь увидев, что они по-прежнему перед кирпичнымдомиком с надписями на окнах «ВОДОПРОВОД» и «КОММУНАЛЬНЫЕ УСЛУГИ», продолжил,обращаясь к Дэвиду: — Скажи ему, что там есть проулок.

Дэвид сказал. И тут же в голову Джонни пришла новая мысль.Он уже хотел выхватить у мальчика телефон, но в последнее мгновение сдержался.

— Скажи Стиву, пусть поставит грузовик в стороне откинотеатра. Великий американский писатель тоже говорил тихо, да еще прикрыл ротрукой, словно опасался, что кто-то из койотов может читать по губам. — Если оноставит грузовик у кинотеатра, Энтрегьян…

Дэвид кивнул, передал предложение Маринвилла Стиву,послушал, что тот ответил, и вновь кивнул, и его улыбка стала шире. Взгляд Мэривернулся к койотам. Внезапно ей в голову пришла мысль, заставившая Мэрисодрогнуться. Она осознала, что будет сожалеть, если им удастся спрятаться отЭнтрегьяна, перегруппировать свои силы и вырваться из города. Как только всезакончится, она останется один на один со смертью Питера, ей придется скорбетьо нем, о крушении того мира, что они создали вместе. Но это, пожалуй, еще несамое страшное. Ей придется задуматься над тем, что здесь произошло, попытатьсянайти какое-то объяснение случившемуся, а уверенности в том, что ей этоудастся, не было. Она сомневалась, чтобы кто-то из них смог найти удобоваримоеобъяснение. За исключением разве что Дэвида.

— Приезжайте как можно быстрее, — закончил он и нажал накнопку ЕND.

Телефон пикнул, Дэвид убрал антенну и передал телефонМаринвиллу. Тот сразу же выдвинул антенну, посмотрел на дисплей, покачалголовой, захлопнул микрофон и задвинул антенну.

— Как ты это сделал, Дэвид? Это магия?

Мальчик посмотрел на него как на безумца.

— Это Бог, — последовал ответ.

— Неужели непонятно — это Бог, — поддакнула Мэри полнымехидства голосом. Она, конечно, понимала, что сейчас не время поддеватьМаринвилла, но не смогла удержаться.

— Может, тебе следовало бы попросить приятеля мистераМаринвилла приехать сюда и забрать нас? — спросил Ральф сына. — Вроде бы этосамый простой вариант.

— Все не так просто, — ответил Дэвид. — Стив скажет тебе,когда они приедут.

— Они? — переспросил Маринвилл.

Дэвид словно и не услышал. Он смотрел на отца.

— К тому же здесь мама. Мы не можем уехать без нее.

— А что будем делать с ними? — Мэри указала на койотов. Онамогла поклясться, что звери не только увидели движение ее руки, но и поняли,что оно означает.

Маринвилл сошел с тротуара на мостовую, ветер разметал егодлинные седые волосы, превратив в ветхозаветного пророка. Койоты вскочили изарычали. Маринвилл наверняка их услышал, но приблизился еще на пару шагов.Прищурился, то ли от песка, который бросал ему в лицо ветер, то ли пытаясьчто-то вспомнить. А потом резко хлопнул в ладоши.

— Тэк! — Один из койотов поднял морду и завыл. От этого вояу Мэри похолодело внутри. — Тэк ах лах! Тэк!

Койоты только сбились ближе друг к другу. Маринвилл вновьхлопнул в ладоши.

— Тэк!.. Ах лах… Тэк!..О черт, никогда не мог осилить ниодин иностранный язык. — Он стоял в нерешительности, не зная, что предпринять.Мысль о том, что звери могут наброситься на него, а «моссбергом» он мог толькоотмахиваться, похоже, даже не приходила ему в голову.

Дэвид направился к Маринвиллу. Ральф схватил сына заворотник рубашки, пытаясь остановить.

— Все будет хорошо, папа.

Ральф разжал пальцы, но последовал за Дэвидом на мостовую. Итут мальчик произнес фразу, которая навсегда впечаталась в память Мэри. Онасразу поняла, что запомнит ее на всю жизнь, даже если ей удастся блокировать вкаком-нибудь дальнем уголке подсознания весь тот ужас, который она здесьиспытала.

— Не надо говорить с ними на языке мертвых, мистерМаринвилл.

Дэвид шагнул вперед. Теперь он стоял один посреди улицы.Маринвилл и Ральф держались чуть позади. Мэри и Биллингсли остались натротуаре. Ветер все набирал силу. Мэри чувствовала, как песчинки впиваются ей влоб и щеки, но на какое-то время перестала обращать внимание на физическуюболь.

Дэвид сложил руки перед собой, пальчик к пальчику, словнорешил помолиться. Потом вытянул их ладонями вверх в направлении койотов.

— Пусть Господь благословит и убережет вас, пусть Господьодарит вас своей улыбкой, и приблизит вас к себе, и успокоит ваши души. Атеперь идите отсюда. Прогуляйтесь.

На койотов словно набросился пчелиный рой. С такой скоростьюони развернулись и, повизгивая, бросились прочь. Мэри еще долго могла слышатьих, несмотря на завывания ветра.

Дэвид повернулся к взрослым, оглядел их изумленные лица,чуть улыбнулся и пожал плечами, словно говоря: «Так уж сложилось, ничего с этимне поделаешь». Мэри заметила, что на его лице так и осталась корочка зеленоймыльной пены.

— Можно идти.

Они сбились в кучку.

— И маленький ребенок повел их за собой, — продекламировалМаринвилл. — Давай, ребенок, веди.

Вся пятерка двинулась по Главной улице на север, к кинотеатру«Американский Запад».

1

— Я думаю, это здесь. — Синтия ткнула пальцем в боковоеокно. — Видишь?