Я смотрела, как двое мужчин обмениваются ненавидящимивзглядами. Шалфей все так же был размером с куклу Барби, но гнев его больше неказался забавным. То, что он мог вызвать такое неприятие у моего улыбчивогоГалена, слегка настораживало.

– О'кей, мальчики, кончаем драку и играем мирно. –Они оба дружно повернулись и вытаращились на меня. А я-то всего лишь хотеласнять напряжение... – Ладно, как хотите. Но что ты имел в виду – что, еслиты умрешь, лекарство умрет вместе с тобой?

Шалфей развернулся в воздухе, полускрестив руки на груди,как будто в полете он не мог скрестить их как положено.

– Я имел в виду, принцесса, что королева Нисевинвложила дар в мое тело. Излечение твоего воина заключено в эту маленькуюупаковку. – При этих словах он широко простер крылья и почти сумелпоклониться прямо в воздухе.

– Что это значит, Шалфей? – вмешался Дойл. –Что это точно значит, без уверток – только правда и вся правда?

Эльф снова развернулся в воздухе – на этот раз лицом кДойлу. Он мог бы просто посмотреть через плечо, но думаю, он хотел, чтобы Дойлзнал, что на него смотрят.

– Ты хочешь правду, Мрак, всю правду?

– Да, – подтвердил Дойл густым басом, чуть нижепрежнего тона – не злым, но таким, от которого бледнели многие сидхе.

Шалфей рассмеялся, и его радостный звенящий смех едва невызвал у меня ответную улыбку. Он потрясающе владел гламором, лучше, чем явообще ожидала от эльфа-крошки.

– Ох, ты разозлишься куда больше, когда услышишь, чтосделала моя обожаемая королева.

– Так скажи нам об этом, Шалфей. Хватит играть у нас нанервах, – вмешалась я.

Он повернулся ко мне, подлетев так близко, что крылья едване гладили мое лицо.

– Скажи "пожалуйста", – вызывающе заявилон.

Гален весь напрягся, и Рис положил руку на кобуру. Похоже,не только я не полагалась на выдержку Галена в присутствии эльфов-крошек.

– Пожалуйста, – попросила я. У меня многонедостатков, но ложная гордость в их списке не значится. Мне ничего не стоилобыть вежливой с этим человечком.

Он улыбнулся, явно довольный.

– Ну, если ты так мило просишь... – Он ухватилсвое крошечное достоинство сквозь тончайшую ткань юбочки. – Лекарствонаходится здесь, куда его поместила королева Нисевин.

Я почувствовала, что мои глаза лезут на лоб.

– Каким образом Мередит сможет его получить? –спросил Дойл абсолютно лишенным эмоций голосом.

Шалфей улыбнулся... Даже на личике размером с мизинец я могураспознать злобную ухмылку, когда ее вижу.

– Таким же, каким мне его дала королева.

– Нисевин запрещено соитие с кем-либо, кроме еемужа, – удивился Дойл.

– Ах, исключения бывают в каждом правиле. Ты это должензнать, Мрак, получше многих других.

Кажется, Дойл покраснел, хотя с его цветом кожи сказатьчто-то определенное трудно.

– Если королева Андаис узнает, что Нисевин нарушилабрачные клятвы, это плохо обернется для твоей королевы.

– Феи-крошки никогда не подчинялись этим правилам, покаАндаис не позавидовала детям Нисевин. Трое детей у нее, трое чистокровныхфей-крошек. Только одному из них Пол приходится отцом, но Андаис решила, что онстанет постоянной парой моей королеве. Андаис завидует Нисевин из-за детей, ивсем дворам это известно.

– Прежде чем говорить такое, я бы хорошо подумал, приком говорю, – сказал Рис. В его голосе не было вызова, просто констатация.

Шалфей отмахнулся тонкой ручкой.

– Вам нужно лекарство для зеленого рыцаря. Единственноелекарство – здесь. Нисевин пришлось возлечь со мной, чтобы наложить чары.Андаис согласилась, что зеленый рыцарь должен быть исцелен любой ценой.

Я покачала головой.

– Нет-нет, никакого соития, только не с тобой.

Шалфей подлетел повыше.

– Значит, твой рыцарь останется евнухом.

Я снова покачала головой:

– Посмотрим. – Я чувствовала первые признакигнева. Я не часто злюсь. При дворах злость – это роскошь, которую могут себепозволить только самые могущественные. Я таким могуществом прежде не обладала.Может, и сейчас не обладаю, но мы это проверим.

– Дойл, свяжись с королевой Нисевин. Нам нужнопобеседовать. – Гнев испарился из моего голоса.

Шалфей подлетел так близко, что ветер от его крыльев овевалмое лицо.

– Иного способа нет, принцесса. Лекарство от этогопроклятия было дано и не может быть дано дважды.

Я одарила его выразительным взглядом.

– Я не закуска для любого желающего, человечек. Я –Принцесса Плоти и наследница Неблагого трона. И не буду вести себя как шлюха поприхоти Нисевин.

– Только по прихоти Андаис, – съязвил Шалфей.

Я шагнула вперед, едва не решившись его шлепнуть, но ябоялась не рассчитать удар, а ударить слишком сильно я не хотела. Не в сердцах,не случайно. Нет, если я прибью Шалфея – то только намеренно.

– Дойл, свяжись с Нисевин. Сейчас же.

Он не спорил, просто вышел в спальню. Я пошла за ним следом,а за мной потянулись остальные. Шалфей трещал без умолку.

– Что ты станешь делать, принцесса? Что вы можетесделать? Неужели единственная ночь со мной – такая уж высокая цена завозвращенное мужество твоего зеленого рыцаря?

Я не обращала внимания.

Когда я вошла в спальню, Нисевин уже показалась в зеркале.Сегодня она была в черном платье, совершенно прозрачном, так что ее бледноетело светилось сквозь темную ткань. Черные блестки там и тут мерцали на воротеи на рукавах. Белые волосы свободно спадали вниз. Они доходили едва ли не дощиколоток, но были такими тонкими и выглядели так странно, словно это быливовсе и не волосы. Единственное сравнение, пришедшее мне на ум, –паутинки, развевающиеся на ветру. Светлые крылья обрамляли ее белой декорацией.Три ее фрейлины стояли за троном, но одеты были все только в коротенькиешелковые халатики, словно их подняли с постелей. Халатики, как прежде платья,соответствовали цвету крыльев: розово-алый, нарциссово-желтый и ирисно-лиловый.Распущенные волосы выглядели спутанными после сна, как и должны выглядетьволосы в таком случае.

Белая мышь в драгоценном ошейнике снова сидела у ее ног. То,что Нисевин не надела ни короны, ни украшений, ясно говорило о том, как онаторопилась ответить на наш вызов.

– Чем я заслужила столь неожиданную честь, принцессаМередит? – несколько раздраженно поинтересовалась она. Похоже, мы поднялииз постелей весь ее двор.

– Королева Нисевин, ты обещала мне лекарство дляГа-лена, если я накормлю твоего слугу. Я выполнила свою часть сделки, но ты невыполнила свою.