схватил ее огромной когтистой лапой поперек тела и стрелой взметнулся вверх.

Хоть Заранфария и обещала себе быть такой же смелой и сильной, как Рина, но все равно не смогла сдержать крик ужаса, когда оказалась зажатой в острых как бритва тисках огромных когтей. И закричала еще сильнее, слыша оглушительный грохот и чуствуя, как лицо осыпает град из щепок и мелких камней. Оказалось, что птица без труда пробила головой заколоченное окно и просто размозжила в крошку обрамляющий его каменный проем.

И только когда холодный, пахнущий сыростью и почему-то гарью ветер ударил девушке в лицо, она смогла, наконец, открыть глаза, осознавая, что ее несет в потоках воздуха куда-то в небо.

Страх мгновенно испарился, уступив место почти сумасшедшей радости, с привкусом свободы на языке.

«Я лечу» — прокричала она про себя — «лечу, лечу-у-у…».

«Это я лечу, глупая двуликая» — перебила ее птица — «а когда полетишь ты, это еще большой вопрос».

Дева-дракон посмотрела вниз. Где-то там осталась позади темная крыша ненавистного дома, ставшего для девушки тюрьмой в эти долгие месяцы. Внизу расстилалась серая земля, освещаемая лучами восходящего солнца. Чернела каменная ограда, опоясывающая место, куда она точно никогда не вернется. Серебрилась вода в окружающих поместье болотах.

А странная магическая птица все несла и несла Зару куда-то вперед, словно точно зная место, в которое девушку нужно доставить.

Так же резко, как и до этого взлетело, существо начало стремительно снижаться, и когда до земли оставалось совсем немного, просто выпустило Зару из когтей, точно хищник отпускает жертву, которую почему-то передумал есть.

«Спасибо» — дева-дракон была так рада, что обрела свободу, что даже не стала обижаться на такое грубое приземление.

«Скажи спасибо своей огненной деве» — усмехнулась птица, плавно касаясь лапами чавкающей под ногами почвы — «и передай ей, что уговор я выполнила. И скажи, что если я узнаю ответ на ее вопрос, то найду ее сама.»

Прежде чем Заранфария успела хоть что-то спросить или сказать в ответ, птица снова взметнулась вверх, оставляя деву-дракона в гордом одиночестве. Девушка с колотящимся сердцем наблюдала, как силуэт зверя, стремительно отдаляясь, становится лишь смазанной точкой, растворяющейся в бледно-розовом небе.

Птица улетела в ту сторону, где возвышался вдалеке черной громадной тенью какой-то мрачный даже издали лес. Уже позже Зара узнала, что этот лес носит название «Мрачнолесье», а странную птицу зовут «кори», и она после вызволения из плена решила обосноваться именно там, не спеша возвращаться на родину, в далекие Свободные северные земли.

Девушка растерянно оглянулась и неожиданно обнаружила, что рядом с ней все же есть живые существа. На полянке, на которую ее бросила птица, жевали почти пожухлую траву два создания, одно из которых явно было магическим, хоть и выглядело как большая черная лошадь.

— Здравствуй — поздоровалась с магическим зверем Зара — ты принадлежишь Рине, да?

Черный конь повел большими ушами, изучающе рассматривая девушку, а затем спокойно двинулся в ее сторону. Подошел, тихонько заржал, понюхал волосы ее, лизнул в ухо и тяжело вздохнул.

— Тарина скоро вернется — утешила зверя Зара, чувствуя, что он очень скучает по своей наезднице — давай ждать ее вместе?

Ездовой прищурился, а затем мотнул головой в сторону сумок, прикрепленных на его боках.

Девушка поняла, что он не против того, чтобы она взяла оттуда что-то теплое, потому что в тонком, похожем на мешок платье ей становилось зябко. Да и мокрые босые ноги начали неметь от холода.

— Значит, будем ждать — кивнула Зара, подгибая пальцы на теперь уже облаченных в носки ногах, кутаясь в найденный в ближайшей сумке плащ и поглаживая длака по бархатному черному боку.

* * *

«Бежим-ууу» — услышал Лаврентий голос Охры.

Паренек всю ночь не мог сомкнуть глаз от волнения, потому что постоянно прислушивался к шагам в коридоре и прочим звукам, чтобы ни в коем случае не упустить возвращение своей наставницы.

«Куда?» — Лаврик подскочи, с тревогой оглядываясь по сторонам. Разумеется, Охру он видеть в данный момент не мог, и в отличие от Тарины, даже присутствие зверя не чувствовал. Только слышал голос, который визгливо звал его покинуть комнату прямо сейчас.

Белв был напуган, что заставило паренька разволноваться еще сильнее. По скупым фразам зверя (мыслеобразами с Лаврентием Охра обмениваться не мог), ученик Тарины понял, что в поместье зачем-то вернулись наемники, Зару вызволит освобождённая птица-кори, а ему, Лаврику, нужно хватить белва, выводить Яшму и бежать из поместья как можно быстрее.

Лаврентий выбежал из комнаты и двинулся по коридору к прачечной и выходу из нее во двор.

Неожиданно перед поворотом он замер, слыша, как открываются двери комнаты Алеса, а затем слуга быстро идет по коридору в сторону хозяйского крыла. Хорошо, что мужчина так спешил, что совершенно не обратил внимания за спрятавшегося в небольшой нише Лаврика, который сидел там почти не дыша.

Дальше путь прошел без приключений.

«А как длак выйдет из конюшни?» — судорожно подумал паренек — «ключей-то у меня нет».

В конюшне было тихо, хотя при появлении мальчика лошадки в стойлах оживились и подали голос.

«Позови-ууу» — приказал Охра.

— Яшма, яшма, я здесь. Нам нужно уходить' — Лаврентий не понимал, что ему делать, ведь его с кобылой сейчас разделяла глухая каменная стена.

И тем более шокирующим для него было то, что неожиданно из этой самой стены, крепкой и цельной, показалась сначала голова зверя, а потом и все остальное его тело.

Как такое может быть?

Он неожиданно вспомнил, как Тарина, когда они обсуждали еще в пути «подарок» от белва Темьяну, на вопрос о том, как Шерин смог проникнуть в стойло к кобыле Каринов, Розочке, лишь загадочно улыбнулась и бросила что-то вроде: «Перегородки для длаков — не преграда к цели. Правда, только когда они обретают своего спутника. Такова уж их магия».

На улице тем временем раздались голоса, ржание еще каких-то лошадей, возня.

Яшма внимательно посмотрела на Лаврентия. В ее взгляде читались преданность и явная радость оттого, что ее человек снова к ней пришел.

Она медленно развернулась, встав лицом к стене.

«Зачем?» — не понял такого маневра Лаврентий.

«Оседлай-ууу» — скомандовал Охра. Судя по тому, как близко звучал голос белва, зверь сейчас находился у мальчика на плече.

Лаврентий, живя в селе, разумеется, нередко катался на лошади без седла, поэтому не мешкая запрыгнул на длака, мягко обнял ногами его бока и постарался расслабиться.

Как только Яшма почувствовала, что ее ездок готов к путешествию, она напряглась