– Мое Предназначение, – с трудом проговорилон. – Мой выбор. Я скажу тебе, Филиппа, что я выбрал. Я не позволю, чтобывы впутали в свои грязные махинации Цири. Предупреждаю. Тот, кто посмеет нанестивред Цири, кончит так же, как эти четверо. Я не стану присягать или клясться.Мне не на чем присягать и нечем клясться. Я просто предупреждаю. Ты обвиниламеня в том, что я скверный опекун, что не смогу защитить этого ребенка. Я будузащищать. Как умею. Буду убивать. Буду безжалостно убивать…

– Верю, – усмехнулась чародейка. – Верю –будешь. Но не сегодня, Геральт. Не сейчас. Потому что через минуту ты потеряешьсознание от потери крови. Шани, ты готова?

Никто не рождается чародеем. Мы по-прежнему слишком малознаем о генетике и механизмах наследственности. Явно недостаточно времени исредств мы отдаем исследованиям. К сожалению, опыты по наследственной передачемагических способностей мы постоянно осуществляем методом, я бы так сказала,естественным. Последствия этих псевдоэкспериментов мы чересчур частообнаруживаем в городских канавах и у стен храмов. Неоправданно многовстречается пускающих слюни дебилок и кататоничек, делающих под себя пророков,вещуний, деревенских прорицательниц и чудотворцев, кретинов с мозгами,искалеченными унаследованной, необузданной Силой.

Эти дебилы и кретинки тоже могут давать потомство,передавать свои способности и продолжать вырождаться. Кто-нибудь в состояниипредвидеть, определить, как будет выглядеть последнее звено этой цепи?

Большинство из нас, чародеев, теряет способность кпродолжению рода вследствие соматических изменений и функциональных нарушенийгипофиза. Некоторым удается стать магиками, сохранив производительность гонад.Они могут зачинать и рожать и имеют наглость почитать это счастьем иблагословением. А я повторяю: никто не рождается чародеем. И никто не должен имрождаться! Я осознаю значение своих слов, отвечаю на вопрос, поставленный наБольшом Сборе в Цидарисе. Отвечаю со всей определенностью: каждая из нас должнарешить, кем хочет быть – чародейкой или матерью.

Я требую стерилизовать всех адепток. Без исключения.

Тиссая де Врие. «Отравленный источник»

– Что я вам скажу, – неожиданно проговорила ИоляВторая, поставив корзинку с зерном на бедро. – Будет война. Так сказалкняжеский эконом, когда приезжал за сырами.

– Война? – Цири откинула волосы со лба. – Скем? С Нильфгаардом?

– Я не расслышала, – призналась послушница. –Но эконом говорил, что наш князь получил приказ от самого короля Фольтеста,который рассылает грамоты, а на дорогах черным-черно от войска. Ой-ёй! Чтобудет?

– Если война, – сказала Эурнэйд, – тонаверняка с Нильфгаардом. С кем же еще-то? Опять! О боги, это ужасно!

– А ты не перебрала с этой войной, Иоля? – Цири сыпанулазерна курам и цесаркам, толкущимся вокруг них непоседливой, говорливойкучкой. – Может, просто снова облава на скоя’таэлей?

– Мать Нэннеке о том же спросила эконома, –сообщила Иоля Вторая. – А эконом ответил, что нет, что на этот раз речьидет не о белках. Замки и крепости получили, кажется, приказы накапливатьзапасы продовольствия на случай осады. А ведь эльфы нападают в лесах, а неосаждают замки! Эконом спрашивал, может ли храм дать побольше сыров и другихпродуктов для ихних запасов. И еще требовал гусиных перьев. Им нужно многогусиных перьев, сказал. Для стрел. Чтобы стрелять из луков, понимаете! О боги!У нас будет полно работы! Вот увидите! Работы будет по горлышко!

– Не у всех, – съязвила Эурнэйд. – Некоторыене замарают ручек. Некоторые в работе только два дня на неделе. Им, видите ли,некогда работать: они, понимаете ли, учатся чернокнижеским фокусам. Авзаправду-то, наверно, бьют баклуши да бегают по парку и сшибают палкой траву.Ты знаешь, о ком я, Цири, верно?

– Цири, конечно, отправится на войну, – захохоталаИоля Вторая. – Она же вроде бы рыцарская дочка! Великая воительница сострашным мечом! Наконец-то сможет рубить головы вместо крапивы!

– Нет! Она могущественная чародейка! – сморщиланосик Эурнэйд. – Она превратит всех врагов в полевых мышек. Цири! Покажинам какое-нибудь страшное волшебство. Стань невидимой или сделай так, чтобыморковь выросла раньше срока. Или чтобы куры кормились сами. Ну не заставляйсебя упрашивать! Крикни заклинание!

– Магия существует не для того, чтобы еедемонстрировать, – зло сказала Цири. – Магия – не ярмарочные фокусы.

– Конечно, конечно, – рассмеялисьпослушницы. – Не для этого. А, Иоля? Ну точно говорит не Цири, а этабаба-яга, Йеннифэр!

– Цири все больше начинает походить на нее, –бросила Иоля, презрительно потянув носом. – Даже пахнет так же. Ха, ужточно магические благовония, сделанные из поскрипа или амбры. Ты пользуешьсямагическими благовониями, Цири?

– Нет! Мылом! Тем, чем вы пользуетесь слишком редко!

– Ого! – поморщилась Эурнэйд. – Какая колючая,какая злая! А как надувается!

– Раньше она такой не была, – насупилась ИоляВторая. – Стала такой, как только подружилась с той ведьмой. Спит вместе сней, ест вместе с ней, ни шага от своей Йеннифэрихи не отступает. В храм назанятия почти совсем перестала ходить, а для нас у нее вообще уже ни минуткисвободной нет!

– А нам приходится за нее всю работу выполнять! И накухне, и в огороде! Глянь-ка, Иоля, какие у нее ручки. Прям как у принцессы!

– Так уж жизнь устроена, – пропела Цири. – Укого есть немного ума – тому книги. А у кого сумбур в голове – тому метла!

– А ты на метле только летаешь, да? Чародейка фигова!

– Глупая!

– Сама ты глупая!

– А вот и нет!

– А вот и да! Пошли, Иоля, не обращай на нее внимания.Чародейки – компания не для нас.

– Конечно! – крикнула Цири и бросила на землюкорзинку с зерном. – Куры – вот ваша компания!

Послушницы, задрав носы, отошли, окруженные шумливой ватагойптиц.

Цири громко чертыхнулась, повторив любимое выражениеВесемира, значение которого было ей не вполне ясно. Потом добавила ещенесколько слов, услышанных от Ярпена Зигрина, значение которых было для неевообще полнейшей загадкой. Пинком разогнала клунь, рванувшихся было крассыпавшемуся зерну. Подняла корзинку, повертела в руках, а потом закружиласьв ведьмачьем пируэте и кинула ее словно диск через камышовые крыши курятников.Развернулась на пятках и припустила через храмовый парк.