Геральт развернул его ударом кулака в плечо и тут же удариллевым в шею, под ухом. Риенс покачнулся, но не упал. Ведьмак подлетел к немумягким прыжком и с силой всадил кулак под ребра. Волшебник охнул и повис накулаке. Геральт схватил его за полу куртки, завертел и повалил на землю.Прижатый коленом Риенс вытянул руку, раскрыл рот, чтобы выкрикнуть заклинание.Геральт сжал пальцы в кулак и хватил его сверху. Прямо в губы. Губы лопнули,как спелая смородина.

– Презент от Йеннифэр у тебя уже есть, – прохрипелон. – Теперь получай от меня.

Он ударил еще раз. Голова волшебника дернулась, на лоб ищеки брызнула кровь. Геральт немного удивился – он не почувствовал боли, но,несомненно, тоже получил свое во время стычки. Это была его кровь. Он необратил на это внимания, к тому же искать рану и заниматься ею было некогда. Онразмахнулся снова и ударил Риенса еще раз. Он был зол.

– Кто тебя прислал? Кто тебя нанял?

Риенс плюнул в него кровью. Ведьмак саданул его опять.

– Кто?

Огненный овал телепортала засиял сильнее, пышущий из негосвет залил переулок. Ведьмак почувствовал бьющую из овала Силу, почувствовалеще прежде, чем его медальон начал резко, предостерегающе дергаться.

Риенс тоже ощутил истекающую из телепортала энергию,предваряющую близкую помощь. Он крикнул, дернулся, как гигантская рыба. Геральтуперся ему коленями в грудь, поднял голову, сложил пальцы в Знак Аард,нацелился в горящий портал. Это была его ошибка.

Из портала не вышел никто. Из него только вырвалась Сила, иСилу поглотил Риенс.

Выпрямленные пальцы волшебника удлинились, превратившись встальные шипы. Они со скрипом врезались в грудь и плечи Геральта. Из шиповвырвалась энергия. Ведьмака отбросило назад. Потрясение было таким, что он явнопочувствовал, как хрустят и ломаются стиснутые до боли зубы.

Риенс попытался вскочить, но тут же снова рухнул на колени,и так, на коленях, пополз к телепорталу. Геральт, с трудом хватая воздух,вытащил из-за голенища кинжал. Волшебник обернулся, рывком вскочил. Ведьмактоже вскочил, но быстрее. Риенс снова оглянулся, взвизгнул. Геральт сжал стилетв руке. Он был зол. Очень зол.

Что-то ухватило его сзади, лишило сил, сковало. Медальон нашее резко задергался, боль в раненом плече лихорадочно запульсировала.

В каких-нибудь десяти шагах от него стояла Филиппа Эйльхарт.Из ее поднятой руки струился матовый свет – две полосы, два луча. Оба касалисьего спины, стискивали плечи светящимися путами. Он рвался, но впустую. Не могдвинуться с места. Мог только смотреть, как Риенс неуверенными шагамидобирается до телепортала, мигающего молочным полусветом.

Риенс медленно, не спеша вступил в свет телепортала,погрузился в него, как ныряльщик, растворился, исчез. Спустя секунду овалпогас, на мгновение накрывая улочку непроницаемой, плотной, бархатной тьмой.

Где-то в закоулках орали дерущиеся коты. Геральт глянул наклинок меча, который поднял, направляясь к чародейке.

– Зачем, Филиппа? Зачем ты это сделала?

Чародейка отступила на шаг. Кинжал, который только чтоторчал в голове Тубланка Мишеле, теперь был у нее в руке.

– Зачем ты спрашиваешь? Ведь знаешь же.

– Да, – подтвердил он. – Теперь знаю.

– Ты ранен, Геральт. Боли не чувствуешь только потому,что одурманен эликсиром, но смотри, как идет кровь. Ты уже успокоился? Могу яне опасаться подойти и заняться тобой? К дьяволу, не смотри так! И неприближайся ко мне. Еще шаг, и придется… Не приближайся! Прошу! Я не желаю тебезла, но если ты приблизишься…

– Филиппа! – крикнул Лютик, все еще удерживаярыдающую Шани. – Ты спятила?

– Нет, – с трудом проговорил ведьмак. – Она всвоем уме. И прекрасно знает, что делает. Она все время знала, что делает.Использовала нас. Предала. Обманула…

– Успокойся! – повторила Филиппа Эйльхарт. –Тебе этого не понять, да и понимать ни к чему. Я должна была так поступить. Ине называй меня предательницей, потому что я поступила так ради дела гораздоболее важного, чем ты можешь себе представить. Дела настолько важного, что,оказавшись перед необходимостью выбора, ради него приходится жертвоватьделишками мелкими и менее значительными. Послушай, черт возьми, мы тут болтаем,а ты стоишь в луже крови. Успокойся и позволь мне и Шани заняться тобой.

– Она права! – крикнул Лютик. – Ты же ранен,черт побери! Тебя надо перевязать и сматываться отсюда! Лаяться будете потом!

– Ты и твое значительное дело… – Ведьмак, необращая внимания на трубадура, неловко сделал шаг вперед. – Твоезначительное дело, Филиппа, и твой выбор – это раненый, которого тыхладнокровно пырнула кинжалом, когда он уже сказал тебе все, что ты хотелазнать, то, чего мне узнать было нельзя. Твое значительное дело – это Риенс,которому ты позволила сбежать, чтобы он случайно не назвал имени своего работодателя.Чтобы мог убивать. Твое значительное дело – это трупы, которых не должно былобыть. Прости, я неверно выразился. Не трупы, незначительные делишки! Мелкие!

– Я знала, что ты не поймешь.

– Не пойму, верно. Никогда. Но в чем дело – знаю. Вашизначительные, ваши великие дела, ваши войны, ваша борьба за спасение мира… Вашацель, которая оправдывает средства… Прислушайся, Филиппа. Слышишь голоса,крики? Это коты дерутся за свои великие дела. За абсолютную власть над кучейотбросов. Это не шутки, там льется кровь и летят клочья шерсти. Там идет война.Но мне в высшей степени наплевать на все эти войны, кошачьи и твои.

– Тебе только так кажется, – прошипелачародейка. – Все это коснется и тебя, к тому же гораздо раньше, чем тыпредполагаешь. Перед тобой необходимость и выбор. Ты впутался в Предназначение,дорогой мой, больше, чем полагал. Ты думал, будто взял под крыло ребенка,маленькую девочку. Ошибаешься. Ты приютил Пламя, от которого в любой моментможет вспыхнуть мир. Наш мир. Твой, мой… И тебе придется выбирать. Как и мне.Как Трисс Меригольд. Как пришлось выбирать Йеннифэр. Ибо Йеннифэр уже выбрала.Твое Предназначение в ее руках, ведьмак. Ты сам отдал его в ее руки.

Ведьмак покачнулся. Шани крикнула, вырвалась из рук Лютика.Геральт жестом остановил ее, выпрямился, взглянул прямо в темные глаза ФилиппыЭйльхарт.