— Должно быть, у тебя были веские причины ждать, — сказалКоул.

— Это верно. Меня беспокоили контроль качества, началопроизводства и затраты на хранение товара. Пуск линии прошел с невероятнымуспехом — значит, мы многое потеряли из-за моей нерасторопности.

— Ну, оглядываясь назад, всегда кажется, что можно былопровернуть дело гораздо удачнее, — усмехнулся Коул.

Но Диана отказалась от покровительства. Скрестив руки нагруди, она резко осведомилась:

— А ты мог бы спокойно смотреть, как конкуренты набираютсилу?

— Нет, — признался Коул.

— Вот видишь! Потому что ты смелый и полагаешься наинтуицию.

— Нет. У нас с тобой были разные стартовые условия: создавая«Объединенные предприятия», я располагал солидным капиталом и мог рассчитыватьна помощь. Диана слегка оживилась:

— Я совершила и другие ошибки — сейчас я многое бы отдала,лишь бы исправить их.

— Какие ошибки? — допытывался Коул, поддавшись желаниюутешить Диану.

— Я буквально подарила акции нашей компании, чтобы собратьнеобходимые суммы для развития производства.

Коулу внезапно захотелось коснуться ее щеки, и когда онответил, его голос прозвучал непривычно мягко:

— Невероятно, что в двадцать два года ты сумела уговоритьбанк финансировать свой проект, а тем более привлечь частных инвесторов.

Диана пожала плечами:

— Банк почти ничего не терял — ведь я просила денег подзалог этого дома.

— Вот как? Тогда почему же частные инвесторы согласилисьвложить свои честно заработанные деньги в рискованное, потенциальнонеприбыльное предприятие?

— Ну, здесь все было просто, — с невеселым смешком заверилаона. — Я уложила в кейс бизнес-планы и описания проектов и отправилась кпапиным друзьям. Они пожалели меня, отечески погладили по головке и одолжили подесять — пятнадцать тысяч, прикинув, что по меньшей мере отделаются потерейналогов на прибыль. В благодарность я подарила им сертификаты акций новойкомпании. — Диана вздохнула и отвернулась. — Короче, теперь на. — нас самихприходится не более пятидесяти, процентов акций.

— Диана, разве у тебя был выбор?

— Если б знать, какой прибыльной и преуспевающей станет нашакомпания…

— Я говорю о том времени, когда ты только взялась за дело, —перебил он. — Разве ты могла по-другому собрать необходимую сумму?

Помедлив, она покачала головой:

— Нет.

— Тогда прекрати комплексовать. Ты в одиночку преодолеласотни барьеров, которые остановили бы всех, кроме самых одаренных и опытныхпредпринимателей!

— Услышать такую похвалу от тебя — большая честь.

Он усмехнулся:

— Не забывай об этом. Я не позволю жене Гаррисона умалятьсвои заслуги. Это может плохо отразиться на моей репутации, — в шутку добавилон, — и тогда акции «Объединенных предприятий» упадут в цене.

— А на Уолл-стрит разразится скандал, — вставила Диана,несказанно воспрянув духом.

Стоя у кухонной раковины и промывая листья салата. Коринаблюдала за парой на заднем дворе. Она была настолько поглощена этой сценой,что вздрогнула, когда муж подошел сзади и обнял ее за талию.

— А где все? — спросил Спенс.

— Отдыхают перед ужином. Мы с Гленной справимся сами.

— Я уложил девочек в постель и поцеловал их от твоего имениИ сам я не прочь там оказаться, — прошептал он, уткнувшись ей в шею. — С тобой.

Кори потянулась к нему как раз в тот момент, когда на кухнюворвалась Гленна, и супруги отскочили друг от друга, словно провинившиесяподростки.

— Продолжайте, — разрешила Гленна. — Не обращайте на менявнимания. Я всего лишь Пытаюсь приготовить обед из шести блюд для семерых.

Нахмурившись, Спенс проводил ее взглядом, — Как ей, удаетсянеизменно вызывать у меня чувство вины? — Покорно взяв нож, он принялся резатьзеленый перец. — И так все пятнадцать лет.

Кори усмехнулась, по-прежнему не сводя глаз, с пары заокном.

— Этот способ действует безотказно. Ведь ты уже готовишьсалат, верно? — Она протянула мужу чистое кухонное полотенце. — Заткни его запояс, иначе непременно испачкаешься.

Бывший блистательный защитник команды Южного методистскогоуниверситета смерил полотенце оскорбленным взглядом.

— Настоящие мужчины не носят передники, — заявил он.

— Считай эту штуку набедренной повязкой, — предложила Кори.

Несколько минут они работали в дружеском молчании, ужевдвоем наблюдая за парой во дворе. Диана стояла, прислонясь к пальме, а Коулуперся ладонью в ствол у нее над головой. Какие-то слова Дианы заставили егорассмеяться.

— В детстве, — произнесла вдруг Кори с мечтательной улыбкой,— я была так страстно влюблена в тебя, что не понимала, почему Коула Гаррисонасчитали сексуальным.

— А теперь понимаешь? Кори кивнула.

— Когда-нибудь я хотела бы сфотографировать его У него оченьвыразительное лицо — словно состоящее из плоскостей и острых углов.

— Мне он вовсе не кажется подходящим типажом для «Брукса».

— Разумеется! Для манекенщика у него слишком много грубоймужской силы. Чем-то он напоминает хищника Она высыпала пригоршню листьевсалата в миску и взяла длинный влажный пучок шпината, задумчиво продолжая.

— Я сфотографирую его на фоне, соответствующем его облику.

Спенс хмыкнул, явно уязвленный тоном жены и ее комплиментомдругому мужчине.

— На каком? — спросил он, принимаясь резать лук.

— Пожалуй, я выберу горный пейзаж или пустыню, залитуюсолнцем, с голыми скалами на заднем плане.

— Горы без деревьев и снежных шапок Спенс считалбезобразными и потому согласно кивнул.

— Это будет ему под стать.

Пропустив мимо ушей это замечание. Кори на мгновениеотвлеклась от стряпни и вновь уставилась в окно — Скажи-ка, — с вызовом спросилСпенс, — как ты собираешься спрятать его глаза?

— Зачем нужно их прятать? — удивилась Кори, повернувшись кмужу.

— Затем, что они холодные и твердые, как гранит. Сегодняднем я наблюдал за ним и не заметил в них ни капли тепла.