— Другими словами, просто совпадение. — Такое заключениеспасло бы Ральфа от множества хлопот, но в его голосе звучало неверие.

— Да, мне это тоже не очень нравится. Как и Стиву, именнопоэтому и опечатали дом. Судебные эксперты перевернут там все вверх дном,возможно, уже завтра утром. А пока останкам миссис Лочер предстоит небольшоепутешествие в Огасту для более подробной экспертизы. Кто знает, что онапокажет? Иногда им действительно удается устроить целое шоу. Вы удивились бы ихумению.

— Не сомневаюсь, — ответил Ральф. Лейдекер бросил зубочисткув пепельницу, нахмурился, затем лицо его снова просветлело.

— О, у меня возникла идея — я попрошу кого-нибудь изпомощников сделать дубль записи звонка и прокручу его вам. Возможно, вы узнаетеголос.

Кто знает? Случались и более невероятные вещи.

— Не спорю, — ответил Ральф, натянуто улыбаясь.

— В любом случае, это дело ведет Аттербек. Пойдемте, япровожу вас. В коридоре Лейдекер еще раз испытующе посмотрел на Ральфа. На этотраз старик почувствовал себя неуверенно, не поняв значения взгляда. Аур онснова не видел.

Ральф попытался улыбнуться:

— У меня вырос второй нос?

— О нет. Я просто удивлен, насколько хорошо вы выглядите длячеловека, только вчера пережившего то, что выпало на вашу долю. Особенно посравнению с тем, как вы выглядели прошлым летом… Если подобное сотворил с вамисотовый мед, я обязательно куплю целую пасеку.

Ральф рассмеялся так, будто услышал самую забавную шутку всвоей жизни.

2

Час сорок две; утро вторника.

Ральф, сидя в кресле, наблюдает, как вокруг фонаря кружитсяосенний дождь. Перед домом Мэй Лочер уныло обвисла лента полицейскогоограждения. Всего около двух часов сна, и он снова думает, что быть мертвымгораздо лучше. Никакой бессонницы. Никаких томительно долгих ожиданий рассветав ненавистном кресле. И больше никаких дней, когда кажется, что смотришь на мирсквозь невидимую защитную пленку, уже много лет расхваливаемую дантистами врекламных роликах. В те далекие дни телевидение только начинало свое шествие постране, в волосах Ральфа появлялись первые седые блики, и он всегда засыпалчерез пять минут после занятия любовью с Кэролайн.

«А люди продолжают говорить, как хорошо я выгляжу. Мистика,да и только».

Хотя это было не так. Учитывая то, что он увидел в последнеевремя, комплименты по поводу его вида находились в самом конце списка всегонеобычного и странного.

Ральф снова взглянул на дом Мэй Лочер. Согласно утверждениюЛейдекера, дверь была закрыта изнутри, но Ральф видел, как два низкорослыхлысоголовых доктора выходили из дверей, видел, черт побери… Но видел ли?

Видел ли на самом деле?

Мысленно Ральф вернулся во вчерашнее утро. Он сидел в этомсамом кресле с чашкой чая на коленях и думал: «Так пусть же начнетсяспектакль».

А затем увидел выходящих из дверей ублюдков-коротышек, онвидел, как они выходили из дома Мэй Лочер.

Хотя, возможно, он и ошибался, потому что смотрел не на дом,он смотрел в направлении «Красного яблока». Уловив боковым зрением неясноедвижение, Ральф подумал, уж не Розали ли это, и повернул голову, чтобыпроверить. Вот когда он увидел лысоголовых коротышек на веранде дома Мэй Лочер.Теперь Ральф уже не был полностью уверен, что видел, как открывалась входнаядверь; скорее всего, он придумал эту часть, а почему бы и нет? Они ведь не шлипо дорожке к дому миссис Лочер.

«Ты не знаешь этого наверняка, Ральф». Но он знал. В тричаса утра Гаррис-авеню была столь же пустынна и тиха, как и лунные горы,малейшее движение сразу привлекало внимание.

Вышли ли док N1 и док N2 из дверей? Чем дольше Ральфразмышлял над этим, тем больше сомневался.

«Тогда что же случилось, Ральф? Может быть, они появились изтой невидимой защитной пленки? Или — как, насчет такого? — возможно, они прошлисквозь дверь, как призраки в фильмах о космических пришельцах!»

Безумие — но, скорее всего, именно так оно и было. «Что? Онипрошли сквозь эту чертову ДВЕРЬ? О, Ральф, тебе необходима помощь. Тебенеобходимо поговорить с кем-нибудь о том, что происходит с тобой».

Да. В одном он был уверен: ему просто необходимо поговоритьс кем-нибудь до того, как это сведет его с ума. Но с кем? Больше всего подошлабы Кэролайн, однако она мертва. Лейдекер? Но ведь Ральф уже солгал ему о звонкев полицию. Почему? Потому что правда звучала бы как бред сумасшедшего. Какбудто он заразился паранойей Эда Дипно — так люди подхватывают простуду. Развеэто не наиболее вероятное объяснение ситуации, если смотреть на вещи трезво?

— Но это же не так, — прошептал он. — Они существуют насамом деле.

Как и ауры.

«Тернист и долог путь в Эдем, любимый… И следи зазолотисто-зелеными следами мужчин в белом, пока ты в пути».

Рассказать кому-нибудь. Выложить все. Да. И он обязансделать это до того, как Джон Лейдекер прослушает пленку с записью телефонногоразговора и явится за разъяснениями.

В основном желая знать, почему Ральф солгал и что на самомделе ему известно о смерти Мэй Лочер.

Рассказать кому-нибудь. Выложить все.

Но Кэролайн мертва, Лейдекер еще недостаточно близок ему,Элен залегла в укрытии Центра помощи женщинам, а Луиза Чесс могла проболтатьсясвоим подружкам. Кто же остается?

Ответ стал ясен, как только Ральф разложил все по полочкам,однако он по-прежнему испытывал внутреннее сопротивление при мысли, что емупредстоит поведать Мак-Говерну о происходящем с ним в последнее время. Онприпомнил тот день, когда застал Билла сидящим на скамье в парке и оплакивающимстаринного друга и ментора Боба Полхерста. Ральф пытался рассказать Биллу обаурах, но тот, казалось, не слышал его, Мак-Говерн был слишком занят,разыгрывая свою обычную сценку по поводу того, как плохо быть старым.

Ральф подумал об иронично приподнятой брови. О неизменномцинизме.

О вечно унылом вытянутом лице. О намеках, которые частенькозаставляли Ральфа улыбаться, но вызывали и комплекс неполноценности. А потомеще отношение Мак-Говерна к Луизе: снисходительно бессердечное.

И все же дело обстояло несколько иначе, и Ральф знал это.Билл Мак-Говерн был способен на добрый поступок и — возможно, что более важно вданном случае, — на понимание. Они знали друг друга лет двадцать, а десятьпрожили в одном доме. Мак-Говерн был поверенным Кэролайн, и если Ральф не могпоговорить о происходящем с Биллом, с кем же ему тогда говорить?