— Мэй? — Мак-Говерн слегка подался вперед. — Тебе известночто-то такое и о Мэй?

— Мне так кажется. — Осторожно подбирая слова, Ральфрассказал Мак-Говерну о том, как он проснулся, прошел в гостиную и увидел двоихнезнакомцев, выходящих из дома Мэй Лочер. Он описал свои успешные поискибинокля и то, как заметил ножницы в руке одного из мужчин. Он не стал упоминатьо приснившемся кошмаре и уж подавно о возникшем у него впечатлении, что этидвое, скорее всего, прошли сквозь двери; подобное заявление лишило бы егоостатков доверия, которым, вполне возможно, он еще пользовался у Билла.Закончил Ральф упоминанием о своем анонимном звонке в полицейский участок, азатем озабоченно взглянул на Мак-Говерна.

Мак-Говерн тряхнул головой, как бы желая прийти в себя.

— Ауры, предсказания, мистические взломщики с ножницами… Тымногое пережил.

— И что ты по этому поводу думаешь, Билл?

Мак-Говерн помолчал. Пока Ральф говорил, он свернул газетутрубочкой и теперь похлопывал ею по ноге. Ральф хотел было поставить свойвопрос более прямо: «Ты считаешь, что я сошел с ума, Билл?», но передумал.Неужели он действительно полагал, что на такой вопрос можно получить искреннийответ… По крайней мере, не приняв предварительно успокоительное? Что на такойвопрос Билл мог ответить: «О да, я считаю, что ты так же безумен, как и клоп,Ральфи, так почему бы нам не позвонить в Джунипер-Хилл и не поинтересоваться,есть ли у них свободная коечка для тебя?» Вряд ли… А так как любой ответ Биллане будет вполне искренним, то лучше помолчать. — Я не знаю, что и думать, —наконец промолвил Билл. — Пока. А как они выглядели?

— Их лица очень трудно описать, — ответил Ральф. Голос егозвучал так же твердо, как и вчера во время звонка в полицию.

— Их возраст ты, вероятно, тоже не смог определить?

— Нет.

— Мог один из них оказаться нашим приятелем, соседом?

— Эд Дипно? — Ральф удивленно взглянул на Мак-Говерна. —Нет, Эда там не было.

— А как насчет Пикеринга?

— Нет. Ни Эда, ни Пикеринга там не было. Я узнал бы их. Кчему ты клонишь? Что у меня поехала крыша и мой перегоревший ум вообразил двухпарней, причинивших мне самые большие неприятности за последние несколькомесяцев, на веранде дома Мэй Лочер?

— Конечно, нет, — ответил Мак-Говерн, но постоянноехлоп-хлоп-хлоп по ноге прекратилось, а глаза его сверкнули. Ральф почувствовал,как у него заныло под ложечкой. Да, именно на это и намекал Мак-Говерн;неудивительно, ведь так?

Может быть, но неприятное посасывание от этого не проходило.

— И Джонни сказал, что все двери были закрыты?

— Да.

— Изнутри?

— Да, но… Мак-Говерн встал так неожиданно, что Ральфупоказалось, будто тот собирается убежать прочь, выкрикивая:

«Берегитесь Робертса! Он сошел с ума!» Но вместо того, чтобысбежать по ступенькам, Мак-Говерн направился в дом. В какой-то мере Ральфа этовстревожило даже больше.

— Что ты собираешься делать?

— Позвонить Ларри Перро, — пояснил Мак-Говерн. — Младшему братуМэй.

Он до сих пор живет в Кардвилле. Думаю, там ее и похоронят.— Мак-Говерн задумчиво посмотрел на Ральфа. — А что, ты подумал, я собираюсьсделать? — Не знаю. — Ральф смутился. — Сначала мне показалось, что ты хочешьбежать от меня подальше.

— Ничего подобного. — Мак-Говерн похлопал соседа по плечу,но Ральфу этот жест показался холодным и мало утешительным. Скорее, формальным.

— И какое отношение ко всему этому имеет брат миссис Лочер?

— Джонни сказал, что они отошлют тело Мэй для повторноговскрытия в Огасту, правильно?

— Он говорил об экспертизе…

— Никакой разницы, поверь мне. Если действительно обнаружиличто-то странное — хоть малейший намек на убийство, — Ларри должен об этомзнать.

Он ее единственный родственник.

— Да, но не удивится ли он твоей личной заинтересованности?

— Не думаю, что об этом стоит беспокоиться, — ответилМак-Говерн успокаивающим тоном, абсолютно не понравившимся Ральфу. — Я скажу,что полиция опечатала дом и что жернова мельницы сплетен на Гаррисавенюкрутятся вовсю. Он знает, что мы с Мэй были школьными приятелями и чтопоследние пару лет я регулярно навещал ее. Мы с Ларри недолюбливаем друг друга,но все же нам удается ладить. Он расскажет мне то, что я хочу знать, хотя быпотому, что мы земляки. Понятно?

— Думаю, да, но…

— Надеюсь, — сказал Мак-Говерн и вдруг совершенно неожиданностал походить на старую, невероятно уродливую рептилию. Он ткнул пальцем вРальфа. — Я не такой уж тупица, как тебе кажется, и я умею хранить тайны.

Твое лицо только что поведало мне о твоем сомнении, и явозмущен. Возмущен до глубины души.

— Извини, — смутился Ральф. Его ошеломила вспышкаМак-Говерна.

Билл смотрел на него, сжав узкие губы, не закрывающиеслишком крупные зубы, затем кивнул:

— Ладно, я принимаю твои извинения. Ты плохо спал, я долженбыл учесть это, а что касается меня, то просто я не могу выбросить БобаПолхерста из головы. — Он издал один из своих самых тяжелыхбедняжка-старина-Билли вздохов. — Послушай, если ты предпочитаешь, чтобы я незвонил брату Мэй… — Нет-нет, — поспешно откликнулся Ральф, думая о том, что онпредпочел бы вернуться минут на десять назад, и тогда бы этого разговора небыло.

А затем в его голове промелькнула фраза, готовая купотреблению, которую вполне одобрил бы Билл Мак-Говерн: — Извини, если япоставил под сомнение твое благоразумие.

Мак-Говерн улыбнулся — сначала нехотя, а затем от всегосердца:

— Теперь я знаю, что не дает тебе заснуть — мысли об этойчепухе.

Сиди спокойно, Ральф, и думай о гиппопотамах, как говариваламоя матушка.

Я сейчас вернусь. Возможно, я не застану Ларри,приготовления к похоронам, сам понимаешь. Просмотришь газету?

— Конечно. Спасибо.

Мак-Говерн вручил ему свернутую трубочкой газету и вошел вдом.

Ральф взглянул на первую страницу. Заголовок гласил:«СТОРОННИКИ ОБЕИХ ГРУППИРОВОК ГОТОВЫ К ВИЗИТУ». Статью дополняли двефотографии. На одной около полудюжины молодых женщин стояли с плакатами «НАШЕТЕЛО — НАШ ВЫБОР» и «НОВОЕ КАЧЕСТВО ЖИЗНИ В ДЕРРИ». На второй была снята группапикетчиков возле здания Центра помощи женщинам. У них не было плакатов, да онив них и не нуждались: черные одеяния, у каждого коса в руках говорили сами засебя.