Светлые брови сошлись на переносице, напоминая Эду двух змеек, которые превращали ее глаза в ядовитые клыки.

– Что ты хочешь? Если ищешь сестру, то я без понятия, где она.

– Лили пропала? – удивился Эд.

Кристина стукнула себя по макушке.

– Язык мой – враг мой, – пробормотала она. – Я думала, тебя подослал твой отец.

– Я не видел его со вчерашнего дня. – Эд скрестил руки на груди, пытаясь защититься от обвинения девушки. Но оно прочно приклеилось к нему. – Если думаешь, что я получил удовольствие от вчерашней сцены, то ошибаешься. Но я уже один раз был на месте Лилии…

– И поэтому пришел сюда? – перебила его Кристина.

Ее вопрос сбил Эдуарда с толку. Он молча смотрел на нее, но не находил слов. Они цеплялись за зубы, как будто знали, что он может сказать лишнее. И непоправимое.

– Нет. Я пришел из-за тебя. Из-за нас. И Лили с Натаном здесь ни при чем.

– Нас? Нас никогда не было, – уверенно заявила девушка, но порывистый вздох выдал истинные чувства.

– Кристи, – Эд приблизился к ней вплотную, нежно взял за руку, – ты мне нужна. Очень. Возможно, сейчас я не смогу обещать тебе что-то большее, чем мимолетные встречи, но в будущем, когда я встану на ноги и не буду зависеть от отца, наши отношения перейдут на новый этап, – неловко закончил он страстную тираду, в которую сам не верил.

Кристина не сводила с него пронзительного взгляда.

В глубине глаз плескались обида и недоверие. Ее молчание становилось невыносимым, и он не выдержал барьера, который сам возвел между ними. Их поцелуй вовсе не напоминал робкое касание влюбленных. Скорее был похож на прощание друзей, пропитанное неуверенностью и испугом. Они так и не успели осознать, что дружбы больше нет.

Девушка положила ладонь на грудь Эдуарда и медленно отстранила его:

– Мимолетные встречи? Новый этап? Ты хоть слышишь себя? – Она зажмурилась и отвернулась. – Я не готова быть твоей игрушкой, пока ты лелеешь надежду повзрослеть. И избавиться от покровительства отца. Я сама заблуждалась, когда верила, что у Натана и Лили есть шанс, и это заблуждение дорого мне обошлось. Поэтому не надо заводить наши отношения дальше черты. Если мы переступим ее, то будет слишком больно, и я не могу с полной уверенностью сказать, что выдержу это. Пять лет назад я уже прошла через подобное и чуть не уехала из Русамии. Меня сдержал только Натан. И до сих пор держит.

Легкий, словно порхание крыльев бабочки, поцелуй коснулся щеки Эдуарда, и девушка убежала в кафе, натягивая на лицо бледное подобие улыбки. Но печальные глаза, дрожащие губы договорили за нее. И Эдуард отвернулся, презирая себя.

Он залез в «Кадиллак» и захлопнул дверь, не зная, куда выплеснуть гнев, сводящий сердце судорогой.

Повзрослеть! Покровительство!

Эти слова заставляли его нажимать на газ сильнее. Через скорость он избавлялся от желания кричать.

В последний момент перед поворотом на Элитную улицу Эдуард резко крутанул руль в другую сторону. И помчался прочь вдоль маленьких домов. Он не понимал, зачем едет туда, пока не затормозил перед старым, но уютным коттеджем Вероники.

Эд смотрел на него, тяжело дышал и не понимал, что он скажет, как объяснит свое присутствие. Но он нуждался в ком-то, кто не прогонит, кто поймет и простит его грешную душу. И Эдуард вылез из машины, на ходу расстегивая воротник рубашки.

Три нажатия на дверной звонок. Суматошные шаги в доме, и вскоре он увидел ошеломленное лицо девушки.

– Эд?

Он заглянул внутрь и порывисто спросил:

– Ты одна?

Когда Вероника медленно кивнула, Эдуарду сорвало голову, и он впился в ее губы. Ника с той же жадностью ответила на поцелуй. В нем крылся бунт, который давно назревал и наконец взорвался. От жарких прикосновений плавилась кожа. Запрещенные чувства распаляли страсть. На кончике языка плясало отчаяние.

Дверь за ними захлопнулась. И Эдуард отказался от прошлого.

Кристина расставляла по местам посуду и пыталась выбросить из головы прощальный разговор с Эдуардом. Возможно, она поспешила с ответом? Может быть, стоило согласиться на предложение парня, ведь жизнь так коротка и непостоянна? Но роль любовницы, а она была уверена, Эд предлагал именно это, ей не подходила.

Рука дрогнула, и стакан упал на плитку, разбившись на крупные куски. Кристина зачарованно смотрела на осколки. Прижала ладонь к груди. Сердце продолжало биться. Но ей казалось, что оно и разбитый стакан – это то же самое. Одно начало, один конец.

Холодная слеза сбежала по щеке. Кристи всхлипнула. Стало жаль себя и брата. Чертово социальное различие! Чертовы границы дозволенного!

На пол полетел еще один стакан, следом другой. На шум бьющейся посуды прибежала перепуганная подруга и в последний момент перехватила ее руку, прежде чем в воздух полетел четвертый стакан.

– Господи, Кристи, что случилось? Директор убьет, если узнает!

Но она не слышала. Кристина затихла в объятиях девушки, сотрясаясь от беззвучных рыданий. И слезы забирали непоколебимую решимость хранить чувства подальше от любви. Внутри разгорался мятеж.

– Ты уверена, что тебя не надо провожать?

Натан не отпускал Лилию. Сжимал ее плечи, подобно стальным тискам, и буравил взглядом.

Они так ничего и не решили. Но Лили еще помнила, как Натан чуть не сорвался с утеса, а в ушах звенела потусторонняя колыбельная Лиззи.

– Я дойду сама. – Она приподнялась на носочки и поцеловала Натана в губы. Но не позволила затянуть поцелуй, иначе рисковала не уйти.

– Уже скучаю, – выдохнул он.

Лилия улыбнулась, тщетно пыталась скрыть страх, но он сквозил в каждом движении.

– Завтра, в семь вечера, подъеду к тебе и снова попытаюсь поговорить с твоим отцом. Может быть, он изменит решение. А если нет… – Натан провел ладонью по волосам. Растерянность уже сроднилась с ним, – мы сбежим, – договорил он.

Лили ободряюще кивнула и сжала его руку:

– Конечно, любимый, конечно.

Она отвернулась и побежала в сторону дома, потому что знала – Натан следит за ней и надеется, что она обернется. Но Лили не оправдала его надежды. Слезы, которые струились по щекам, мешали.

Когда дом Натана затерялся далеко позади, Лили остановилась и вытерла глаза. Ей предстояло сделать важное дело, и она не могла ошибиться. Потому что от этого зависела жизнь Натана. А возможно, и ее.

Лили зажмурилась и отправила сознание в свободный полет. Из далеких закоулков памяти всплыла дорога, которую столько лет пыталась забыть. Серые, безжизненные дома, дождь, покосившаяся дверь… И завывающий ветер.

Она распахнула глаза и вгляделась в темнеющее небо. Время еще есть. В любом случае непогода не сумеет помешать.