Руслана засмеялась, вытирая робкие слезы:

– Прости. Я подумала, что все так идеально. И в это с трудом верится, потому что в каждой бочке меда должна быть ложка дегтя. – Она сбивалась. Неистовые слезы вперемешку со смехом продолжали рваться из груди.

– Не понимаю я ваши русские поговорки. Если под ложкой дегтя ты подразумеваешь Диану, то успокойся. Я окончательно оставил ее в прошлом. Даже нелепую дружбу.

– Нет, – Лана отчаянно замотала головой, – за нее я не переживаю. Она – пустышка. Но у меня всегда так. Начинается красиво, а потом кто-то щелкает пальцами, и я остаюсь у разбитого корыта. Видимо, я начинаю страдать паранойей. – Она выдавила смущенную улыбку.

– Понимаю. – Марк ласково завел ее локон за ушко. – Но клянусь, мое отношение к тебе самое серьезное. Если бы мне нужна была девушка на ночь, я бы позвонил Диане. Однако ночевал под твоей дверью. И, между прочим, никогда раньше я не завтракал с девушкой. А у нас, кстати, даже секса не было, – резонно заметил он. – И это веский довод, потому что я уже давно не прыщавый юнец. Так что доедай и пойдем копаться в грядках. И чтобы больше ни слезинки. – Парень захватил губы Русланы, втянул в себя, а затем бесцеремонно скинул с колен и шлепнул по ягодицам.

Но Лана лучилась от счастья. Слова Марка не просто подарили ей надежду. У нее распрямились сломанные крылья, и даже призраки больше не казались ей столь пугающими, как раньше. Она раз и навсегда решила никогда не сомневаться в нем.

При виде заросшего двора Марк присвистнул:

– Вчера это не особо бросалось в глаза.

– Я хотела скосить лишнее, но руки не дошли, – Руслана толкнула сломанную дверь. Она висела на нижней петле.

– Я починю. – На лице парня нарисовалась жалостливая улыбка. – У тебя есть газонокосилка?

– Триммер, в гараже. Ключи на тумбочке возле входа.

Пока Марк бегал за косилкой, Лана спустилась во двор и пробралась к тому месту, где раньше была клумба. Странно, Натан столько сил тратил на уход за цветами, но почему-то в последние годы запустил их. Видимо, здоровье не позволяло.

Руслана смотрела на безымянную могилу и переполнялась скорбью. Одна роковая ошибка повлекла за собой трагедию. И смерть Лизы наверняка была связана с участью Глеба. Интересно, знала ли об этом бабушка? Но Руслана подавила желание позвонить ей и рассказать. Если она не знала, то это может стать для нее сильным ударом.

– Нашел!

Марк притащил во двор триммер и со второго раза завел.

– Даже бензин есть, – похвастался он. – Где косить?

Руслана равнодушно оглядела участок. Удушающая красота больше не трогала сердце.

– Везде. Хочу избавиться от скорбного прошлого. Здесь будут красиво смотреться розы. – И она уселась на крыльцо в обнимку с Котом.

Марк принялся за работу, и чем больше проходило времени, тем больше ослабевал его энтузиазм. Стройные люпины беспомощно падали под натиском лезвий, и их беззвучные крики забирались под кожу Руслане. Она не выдержала и сходила за граблями, чтобы сгрести цветы в кучу и заставить их замолчать.

– Немного жаль, – признался Марк, когда последний люпин пал жертвой триммера.

Они устало обнялись возле огромной кучи цветов. Без красок двор осиротел. Лана пожала плечами:

– Они отравлены трупным ядом. После того что я узнала, я бы уже никогда не смогла смотреть на них без содрогания.

– А если мы не найдем тело? – Марк хмыкнул.

Его забавляла сложившаяся ситуация. Видимо, он не верил, что во дворе есть могила.

– До сих пор история Лиззи находила подтверждения. Инициалы на утесе, фотография, статья в газете.

– Да, но, возможно, Натан позже перезахоронил Глеба. Жить постоянно рядом с могилой… Жуть какая. – Марк взялся за лопату.

– Не думаю. В любом случае мы сейчас это узнаем, – Руслана указала на предполагаемое место. – Мне кажется, здесь.

Марк без вопросов вонзил лопату в твердую землю. Лана смотрела, как он копает, и ей казалось, что с каждым движением он оголяет ее собственную душу. Будто секреты Русланы были погребены под люпинами шестьдесят лет, и сейчас она совершает страшную ошибку. Марк в очередной раз вонзил лопату в землю, и раздался знакомый звон металла о металл. Он нагнулся и поднял маленький серебряный ключик. Отряхнул его и протянул Лане.

– Наверное, он от шкатулки, которую я вскрыла. Никак не могла найти ключ, а он все время лежал здесь. И бесстрашно хранил старые тайны.

Руслана пошатнулась. Перед глазами поплыло. Она стиснула ключик, и он впился в ладонь, как будто стремился оставить свой отпечаток. Марк не заметил ее состояния и продолжил копать. Время бежало, и надежда постепенно таяла. Но вдруг парень замер с занесенной в воздухе лопатой:

– Кажется, ты права.

Он шептал, словно боялся, что желтая кость, появившаяся на свет, вдруг оживет. Руслана осторожно шагнула вперед и потеряла равновесие. Оперлась на плечо Марка, но не могла оторвать взгляд от скелета. Она видела тонкие пальцы, некогда принадлежавшие живому человеку, и представляла, как они шевелятся. Органы словно покрылись тонким слоем льда, и даже сердце замедлило ритм.

– Тебе не следует смотреть на это, – очнулся Марк. – Кот, фу! – прикрикнул он на пса, который любопытно понюхал кости.

– Это Глеб, – лишь прохрипела Лана.

– Возможно. Это останки человека, и следует организовать перезахоронение. Надо вызвать полицию, но, скорее всего, за давностью лет дело не заведут. Не волнуйся, я займусь этим.

Но Руслана словно окоченела, и Марку пришлось чуть ли не силком отвести ее в спальню. Она потерялась во времени. События 1951 года развивались перед ее глазами в разных ракурсах, в интерпретации разных лиц. Но все заканчивалось одним. Натан душил Глеба.

Когда она пришла в себя, на заднем дворе уже суетились мужчины. Среди них было несколько полицейских. Видимо, перезахоронение требовало особой процедуры.

Лана разжала пальцы и поморщилась. Ключик и правда почти сросся с ней и намертво отпечатался на ладони. Она положила его на край тумбочки и уставилась на телефон. Если бабушка не знает, то имеет полное право узнать. Кристина Валерьевна – сильная женщина. Она выдержит. Но для этого она должна приехать в Велидар.

Руслана набрала ее номер и с замиранием сердца прислушалась к гудкам.

– Алло.

– Бабушка, привет! – чересчур жизнерадостно поздоровалась Лана.

– Здравствуй, детка. Как я рада слышать тебя. Но больше всего меня радует, что ты позвонила сама. – Старушка довольно закряхтела.

У Русланы перехватило горло. Она не хотела портить бабушке настроение.

– Как у тебя дела, милая?

– Хорошо, Ба, – она вздохнула. – Хотя не совсем.

– Что случилось?