litbaza книги онлайнДетективыКоридор затмений - Татьяна Юрьевна Степанова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 83
Перейти на страницу:
лично, чтобы впоследствии в нашей взрослой жизни внятно объяснить ей, — Адам кивнул на тихую серьезную Лидочку. — За что же мама меня так возненавидела? Это началось и развивалось по спирали. Будто затмение на нее нашло. Каждый новый день приносил нам с ней все больше и больше ненависти… Словно ее что-то подталкивало извне, что-то на нее влияло.

Глава 42

После стрельбы

Вечером, как только Зайцева-старшего отпустили под подписку о невыезде, Макар отвез Адама к ним в дом под медной крышей. Их встретил Василий. Макар отметил, что парень за прошедшие сутки сильно изменился — осунулся и словно постарел на десять лет. Он спросил Адама: «Как ты, а?» — «В порядке», — ответил ему мальчик. И они обнялись как братья. Макар подумал, что им обоим и Зайцеву-старшему предстоят непростые беседы. Однако другого дома у Адама пока все равно нет.

А Еву на четвертый день наконец перевели из реанимации в обычную палату, охраняемую полицией. Решался вопрос об отправке ее в тюремную больницу закрытого типа. И полковник Гущин торопился с допросом, пока еще она находится в Бронницах.

Он переговорил с лечащим врачом — тот разрешил допрос Евы, однако предупредил, что продлиться он может не более сорока минут. Пациентка еще очень слаба. Созвонился Гущин и с психиатром из Национального медцентра имени Сербского. В будущем Еве там предстояло пройти судебно-психиатрическую экспертизу. Гущин долго и обстоятельно консультировался со специалистом, но тот отвечал уклончиво, мол, так, на словах, без личного контакта с пациенткой, нельзя оценить ее состояние и сообщить что-то конкретное. В том числе и по поводу синдрома Капгра.

Ева в бинтах лежала на больничной кровати, разметав темные с проседью волосы по подушке. Возле палаты дежурили двое вооруженных полицейских. Макар, войдя в палату следом за полковником Гущиным, обратил внимание на одну деталь — окно… Самое обычное окно в палате горбольницы Бронниц, выступающей сейчас в роли тюремной камеры для опасной преступницы. На окне, естественно, отсутствовала решетка, и полицейские забили его крест-накрест толстыми досками — временная преграда для безумной Евы, покуда она не очутилась в спецбольнице.

Ева — тень тени прошлого образа… На исхудавшем изможденном лице одни глаза, но они горят мрачным темным огнем. Макар понял — даже ослабев от ранения, Ева внутри осталась прежней — неистовой и неукротимой. Страшной в своем психозе.

Она молчала, следила за ними. Макар встал в ногах кровати. Полковник Гущин тяжело опустился на стул рядом.

— Как дела? — спросил он просто, словно и не случилось ничего — ни острова, ни стрельбы, ни крови, ни ранения Мамонтова, ни ее неистовой ярости и жажды убийства…

— Как сажа бела. — Она впилась в него взглядом. — Что ты натворил, мент?

— Это ты что натворила, Ева, — ответил полковник Гущин. Они перешли на «ты» — после стрельбы… И правда, какие уж теперь церемонии?

— Кого вы спасли? Ты отдаешь себе отчет — кого ты спас?! — Она рванулась с подушек и тут же застонала хрипло. — Больно мне… все болит…

— Твой сын — обычный парень, Ева. Не демон, не оборотень, он человек. Но я вижу, спорить об Адаме с тобой бесполезно. У меня к тебе другой вопрос, Ева. — Полковник Гущин смотрел на нее. — За что ты убила двух женщин?

— Он не мой сын! Не смей, мент гребаный, повторя… — Ева повысила голос и… внезапно осеклась. — Каких еще двух женщин?

— Двоюродных сестер, — полковник Гущин внимательно наблюдал за ее реакцией.

— Каких сестер? О чем ты?!

— За что ты их убила, Ева?

— Я никого не убивала. — Она смотрела на него с подозрительным недоумением. — Я пристрелила вашего мента и не сожалею об этом. Мой должок вам за гибель моих любимых уплачен наконец-то, спустя столько лет. А отродье вы не позволили мне прикончить… Ну, он вам еще себя покажет! Он сжигает людей на костре себе на забаву как жертву, разве это тебя не убедило, мент, в том, КТО ОН ТАКОЙ…

— Прекрати! — Гущин и сам повысил голос. — Хватит заговаривать нам зубы. Отвечай на мой вопрос. За что ты убила Анну Лаврентьеву?

— Я никого больше не убивала. — Ева попыталась повернуться на бок и снова застонала жалобно. — Что ты цепляешься ко мне с разной ерундой, мент? Кто она такая, Анна Лаврентьева? Впервые слышу о ней.

— Врешь. Она бывшая заведующая родильным отделением в Морозово, где Адам появился на свет. Во время твоих родов она работала акушером-гинекологом там.

— Да? Я ничего не помню о родах. Я тебе говорила — я во время них умерла. А затем воскресла. Это был знак. Меня вернули с того света, чтобы я остановила, уничтожила отродье и…

— Тогда, пятнадцать лет назад, ты об Анне Лаврентьевой, возможно, и не знала, зато ты получила сведения о ней сейчас, — полковник Гущин был неумолим. — Не лги мне, Ева. Я не куплюсь на ложь. Ты наняла частного детектива, чтобы он наводил справки в роддоме. И он узнал там об Анне Лаврентьевой. Он о ней тебе рассказал.

— Ничего он мне не говорил ни о какой Анне Лаврентьевой! Я впервые слышу о ней от тебя, мент!

Макар внимательно наблюдал за выражением ее лица. И он не мог понять — лжет она сейчас, прикрываясь безумием, или же…

Он достал мобильный, нашел скачанные снимки Анны Лаврентьевой — мертвой на кухне с зияющей раной в горле. И фотографию, переснятую из ее паспорта.

— Ну как же вы о ней впервые слышите, Ева? — заметил он мягко и сунул ей под нос мобильный с первым фото.

Она скосила глаза и… зрачки ее расширились. Она вцепилась в запястье Макара, приближая жуткий снимок убитой к своему лицу, Несмотря на ранение, сила ее хватки была такова, что она могла сломать ему руку.

— Ева! — загремел полковник Гущин.

Она резко оттолкнула от себя и Макара, и фотографию в телефоне. Но Макар не отступился, он показал ей фото Анны Лаврентьевой из паспорта.

— Я никогда не видела эту особу, — четко, внятно, совсем нормально отрезала Ева. — И тот ищейка из агентства ничего мне о ней не говорил. Вообще не упоминал ни фамилии ее, ни имени. Он мне сказал про Надежду Малявину, про акушерку, которая забрала отродье, когда меня воскресили и увезли в реанимацию.

— Акушерка Надежда Малявина пять лет как мертва. Она на кладбище, — объявил полковник Гущин.

— Что?

— Что слышала. Так что не лги мне.

— Я не лгу! И я никого не убивала! Как… как она может быть мертва, когда мы

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?