Ох, не надо задавать себе некоторые вопросы, потому чточестно данный на них ответ никого не обрадует. Я, наверное, мгновенно подамся в«стукачки», скорей всего потом начну мучиться совестью, но исправно буду писатьдоносы. Я не сумею сохранить принципиальность, честность, интеллигентность,если речь идет о жизни моих детей, наверное, я способна и украсть необходимыелекарства, и… Ой, лучше не размышлять дальше.

Владлен добыл бумаги и принудил Никиту снимать Милу. Почему?Что их связывало? Любовные отношения? В подобное верится с трудом.Богоявленский решил искупить свою вину перед дочерью покойного друга? В немнеожиданно проснулась мирно спящая до сих пор совесть? С какой стати? Поэт невспоминал о Нине и Людмиле много лет. Очень часто люди клянутся на поминках,что никогда не оставят семью покойного, но на следующее утро навсегда забываюто данных под влиянием минуты обещаниях. Похоже, Владлен принадлежит к подобныминдивидуумам, так почему он взялся вытягивать Людмилу из безвестности, и ктоубил Звонареву?

Внезапно у меня закружилась голова, слава богу, этослучилось в тот момент, когда я уже подкатывала к воротам Ложкина. Пальцынащупали брелок, шлагбаум поднялся вверх, я стала выезжать на территорию поселкаи краем глаза заметила, что дежурный охранник даже не оторвался от газеты.

Яркий свет прожектора отлично освещал полосу, и я увидела,что парень поглощен мерзкой статьей, которую написал Артур Пищиков. В ту жесекунду мне стало жарко от злости: ну, погоди! Ишь, выключил мобильный и неподходит к домашнему телефону. Только зря ты, негодяй, надеешься остатьсябезнаказанным, отыскать тебя легко, просто сейчас нет времени на ерунду. Вотразыщу убийцу Звонаревой и подам на мерзкий листок и вдохновенного клеветникаПищикова в суд, заставлю дать опровержение и заплатить гигантский штраф.

Утром я была разбужена нечеловеческим воплем.

– Помогите!

Тело само собой скатилось с кровати, руки схватили нежнолюбимый светло-бежевый халат, украшенный изображениями мишек. Уютную вещицу избайки я купила давно в Париже, в очень дешевом магазине, буквально за шестьфранков [30]. По идее шмотка просто была обязана развалиться после первойстирки, но вот удивление, ни вода, ни стиральный порошок, ни прожитые годыоказались не властны над халатиком. Члены семьи дружно ненавидят его и каждыйраз, увидев меня в этом прикиде, кривятся и хором заявляют:

– Неужели не можешь купить себе приличный пеньюар!

Но я обожаю уютную байковую штучку и расстанусь с ней лишь вединственном случае – когда она окончательно истлеет. Ну хорошо мне в этомодеянии, тепло, уютно и комфортно, отчего я должна лишаться удобства в угоду внешнейкрасоте? В следующий раз, когда Кеша снова заведет: «Выброси уродство», – ядостойно ему отвечу: «Что, мне самой тоже придется в старости отправиться напомойку, а ты заведешь себе новую, более красивую мать?»

Все эти совершенно ненужные мысли клубились в голове, пока янеслась по лестнице вниз и бежала к кухне, откуда летел крик.

Ударившись о шкафчик, я вбежала и увидела Ивана. Садовникстоял с выпученными глазами, а из его разинутого рта неслись вопли. Кухнявыглядела обычно, тут не пахло дымом, не сверкало огнем, и вода не текла пополу.

– А ну, замолчи! – в сердцах велела я. – Что случилось?

– Мешок, – прошептал Иван, тыча пальцем в сторону кладовки,– там… он… О-о-о!

– Говори членораздельно!

– Пришел взять мешки, кусты упаковать, – неожиданно четкосказал Ваня, – открыл чулан, а там! Снежный человек! Господи! Страхолюдинадикая! Волосатая, лысая! Во такого размера! Во! Во!

Я тяжело вздохнула. Иван хороший работник. Мы, подбираялюдей для ухода за домом и садом, обратились в агентство, попросили подыскатьперсонал. Никаких особых требований к кандидатам не предъявляли, хотели лишь,чтобы те хорошо справлялись со своими обязанностями, не пили и жили в Ложкинепостоянно. О том, какие к нам приходили люди, расскажу в другой раз, но в концеконцов мы сами, без посредников отрыли Ивана. Нашла его Машка, совершеннослучайно, причем, в прямом смысле этого слова, на улице. Шла на занятия миморабочих, высаживавших на клумбе цветы, и обратила внимание на спокойногомужчину, ковырявшегося в земле. Остальные парни, переругиваясь, курили, сидя накирпичах, а этот любовно присыпал землей кустики, бормоча при этом: «Давайте,милые, растите хорошенько».

Маня, человек без комплексов, тут же познакомилась спонравившимся ей садовником, выяснилось, что тот одинок и готов работать впоселке. Вот так мы получили Ивана, который сразу стал в доме мастером на всеруки. Он меняет лампочки, сметает снег с крыши, чинит замки, вешает картины,переносит тяжести… Иван патологически честен, он не пьет, не курит, в общем,настоящий бриллиант в ботинках сорок шестого размера.

Но и на солнце случаются пятна. Иван, как бы это помягческазать, слегка глуповат, он не сразу понимает, чего от него хотят. Я, зная обэтой его особенности, повторяю обычно указания по десять раз:

– Ваня, счисти лед с крыльца! Ваня, счисти лед с крыльца!Иван, возьми скребок и приведи ступеньки в порядок.

– Так они ковром прикрыты, – может мирно ответить садовник.

Главное тут понимать: он не издевается, не смеется над вами,а на самом деле искренне считает, что хозяйка сейчас ведет речь о лестнице,которая находится внутри, а не снаружи коттеджа. Ни в коем случае не следуеттопать ногами и вопить:

– Идиот! Дебил! Ну какой лед может быть в доме?

Нет. Я поступаю иначе, хлопаю пару раз в ладоши и громко,четко произношу:

– Ваня, ау! Ку-ку! Внимание! Включи системы оповещения,высуни перископ! На улице зима, крыльцо обледенело! Как понял? Прием! Первый,ответь Второму!

В глазах Ивана вспыхивает свет.

– Ага, – кричит он, – ясно!

Дальше можно спокойно отправляться пить чай. Если Иван усек,что надо сделать, будьте уверены, работу он выполнит идеально. На ступеньках необнаружится ни комочка, сколотый лед будет аккуратно унесен, а скребок и ломзаймут свои места в кладовке, Иван патологически аккуратен. В свободное время,поздней осенью и зимой, когда работы в саду закончены, а убирать выпавший снегеще не пора, Иван любит смотреть телик, причем новости и аналитическиепрограммы его не интересуют, а привлекают кинофильмы, фантастика, ужасы. Вотнебось вчера он самозабвенно глядел ленту о йети [31], и теперь ему чудитсяерунда.