– Я знаю, рудознатец. – Спорщик не сдавал позиции. – У меняесть шахта.

Старик кивнул:

– И много ли она дает железа? Нет, нет, я не пытаю о цифрах,любезный господин! Скажите, прибывает ли добыча или падает?

– Меня устраивает, – уклонился тот от ответа.

Рудознатец развел руками:

– Высокородные господа, полагаю здесь многие владеютжелезными рудниками… И я рискну предположить, что добыча железа год от года неувеличивается. А ведь наука шагнула вперед, теперь редкая шахта обходится безпаровой машины… Я веду свою речь к тому, что когда божественные законы любвивступают в силу, то человеку не дано устоять. Не так ли?

Если только что слушатели были напряжены, то эта фразанапряжение сняла. Не прост старик, и понимает, как успокоить аристократов. Дамызаулыбались, поглядывая на кавалеров, те снисходительно взирали на старогорудознатца.

– Так и божественные законы сродства минералов… человекудано их постигнуть, но не дано превзойти. Мы научились разбивать хрупкие союзыжелеза, но подлинное сродство обойти не можем. Вот почему железо, которого ещетак много в земных недрах, не дается нам. А давайте представим, как измениласьбы жизнь, будь железо легко доступно?

– Оружие, – предположил кто-то.

– Да, – радостно согласился старик. – Первое, что приходитна ум, – оружие. Низкопробное железо не так уж и дорого, но оно не можетпревзойти оружейную бронзу, идущую на простые клинки и пушечные стволы. А вотнастоящий булат, высокая сталь – дороги, и становятся все дороже. Между темлишь высокая сталь, сваренная хорошим мастером, способна отрешиться от сродствак элементам и служить в оружейном деле. Стволы пулевиков, хорошие клинки – всеэто высокая или булатная сталь. Ее до обидного мало, даже ювелирное железо,идущее на монеты, не годится для пулевика. А будь оно доступнее… рядовойополченец мог бы вооружиться скорострельным пулевиком.

– Холопам – пулевики? Благодарю покорно! – Основной спорщикрадостно ухватился за эту промашку. – Нет уж, лучше без этого!

– Почему же? – притворно изумился рудознатец. Такой разговору него, видно, каждый день происходил.

– Почему? Да потому, что тогда чернь разграбит замки, убьетсеньоров, опустошит города. Нельзя будет ночью на улицу выйти, за каждым угломпритаится бандит с пулевиком!

– Зачем же черни бунтовать? Если железо станет доступновсем, если наступит сказочный железный век? Урожаи поднимутся, добротнаяжелезная утварь появится в каждом доме, строительство неизмеримо облегчится…

– И не станет ни богатых, ни бедных, – фыркнул аристократ. –Утопия, старик. Утопия в чистом виде. Может быть, ты и знаешь побольше моего осродстве элементов, но уж о природе душ я тебе могу рассказать! Крестьянин неплуг поспешит сковать, если ему дать железо. Он меч захочет! И пойдет в леса,грабить проезжих, резать стражу…

– Почему же…

– Да потому, что у божественной любви свои пути,прихотливые! Порадуйся лучше, что Бог в своей милости не дал людям достаточноума сродство железа разбивать. Иначе не стоял бы тут, рядом с умными идобросердечными людьми, а прислуживал бандитам, у которых кулак побольшеголовы!

Раздался взрыв смеха. Хелен, устало прижавшаяся ко мне,тихонько сказала:

– Браво. Рудознатец не дурак, но ведь этот баронишкозахудалый – умнее.

– Полагаешь?

– Конечно.

– Милостивый господин. – Старик склонил голову. – Я не смеюспорить, но, видимо, лишь сам Господь мог бы нас рассудить. Нам не дано, увы,знать, как сложилась бы жизнь, стань железо вещью обыденной…

– Такого и быть не могло, – безжалостно добил его аристократ.

– А вот тут вы не правы, господин… – Старик оживился. –Известно, что еще в средние века, в году тысяча четыреста пятидесятом отобожествления Искупителя, в британских землях добывали железо из земли, ныненепригодной для обработки…

– Видно, все и добыли!

Снова хохот. Аристократы потешались от души.

– В Китае, наряду с тайной гибкого стекла, так долго недававшейся державным мастерам, знали и секрет добычи железа… – рудознатец почтикричал в меру своих слабых сил, – из пустой породы. Но потом Чингиз, будущийруссийский хан, взял Пекин и велел отсечь головы всем мастерам, сказав, чтотолько трус прикрывает себя латами…

– Надо же, а я думал, что он небольшого ума был человек!

Смех…

– Пойдем, – сказала Хелен. – Про булаты он уже рассказывал,это так, напоследок.

Я кивнул, и мы тихонько двинулись к выходу. Неприятно быловидеть унижение старого мастера, пусть он и заслужил его пустыми разговорами.Уже на улице я спросил летунью:

– Интересно, а он прав?

– О чем ты?

– О том, что люди умели добывать железо из пустой породы.

– Да. Уверена, что да.

– Но почему никто не пытается восстановить секрет? Ведь этотак изменило бы всю человеческую жизнь!

– Ты сам ответил.

– Хелен, я не понимаю.

– Ты все-таки не настоящий аристократ… – Смягчив словаулыбкой, летунья пояснила: – Вся жизнь, и у нас, и в Руссии, и в Китае,зиждется на железе. Оно – мера стоимости. Как прикажете торговать, если железоупадет в цене?

– Есть еще серебро, золото, наконец… медь…

– Все давным-давно завязано на железо. Все сокровищницынаполнены им. К тому же железо – не бесполезное золотишко, которое годится лишьна дешевые украшения. Это и деньги, и товар. Железо прочно и красиво. Началасьвойна – и ты пустил его на оружие, например. Понимаешь теперь?

– Но все равно выгоды были бы несравнимы…

– Для кого, Ильмар? Накопления Дома или запасы Церкви –огромны и разнообразны. И все же они в основном в железе. Для мелкихаристократов более того, кроме шахты-другой у них и нет ничего. Кто же захочетрубить под собой сук? Кто пожелает разоряться ради того, чтобы крестьянин имелжелезный плуг, а ребенок играл стальным ножиком? Кому это надо?

Я даже остановился. Мысль была такой ослепительно яркой,такой простой, такой чудесно все объясняющей…

– Хелен… Маркус спер книгу, в которой описана тайна дешевогожелеза!

Она даже не удивилась. Помолчала, потом пожала плечами:

– Не знаю. Мне это не приходило в голову.

– Точно!

– Ильмар, слишком уж просто.

– А что тогда? Ну что?