Указания jukebox насчет Сонни-боя. Я чуть было не забыл оних. Появиться в заброшенном клубе с кроличьей клеткой – верхэкстравагантности, но лучше следовать указаниям jukebox. Кем бы ни был этотсукин сын, он до сих пор не подводил меня. И ни разу не прокололся.

Дверь в «Hangar 51-19» оказывается незапертой, и, открыв ее,я оказываюсь в полутемном холле, похожем на холл обычного кинотеатра. Несколькодесятков сваленных друг на друга стульев, самой разной конфигурации: отпластиковых, которые стоят в летних кафе, до утонченных барных, даже обшивка наних не прохудилась. Плакаты на стенах; у меня нет никакого желанияразглядывать, что же они обещают. Дверь в противоположном конце холлаприоткрыта, оттуда и идет свет, который я заметил с улицы. На месторомантического свидания окружающий меня ландшафт никак не тянет, да еще ичертова дверь…

«Опасайтесь дверей. Стоит войти не в ту дверь – и всеизменится».

Указания Марго насчет дверей. Я чуть было не забыл о них, вотличие от Марго, которую забыл. Я все еще пытаюсь вспомнить ее, мой порывдобросовестен: кажется, у нее был низкий, но чистый лоб, вздернутый нос, пушокнад верхней губой… и родинка на виске. Слова, проплывающие в моей голове,связки слов, их сочетания, не больше, самой Марго за ними не просматривается.

Я толкаю дверь.

Парень, на которого я сразу же натыкаюсь, похож на вышибалу.С той лишь разницей, что вышибалы обычно переминаются с ноги на ногу у дверейзаведения – этот же сидит в пластиковом кресле, видимо, принесенном из холла. Вруках у него надорванный пакет с солеными орешками, пола пиджака оттопырена,из-под нее выглядывает пистолетная кобура.

Я тут же начинаю жалеть, что оставил «Глок» в машине.

Вышибала осматривает меня с ног до головы, на несколькосекунд сосредоточившись на клетке с Сонни-боем, затем бесстрастно дергаетподбородком. Сонни-бой нисколько его не впечатлил, странно, я киваю головой вответ вышибале, очевидно, нужно что-то сказать ему, но что?..

Объяснений парню не требуется, что тоже выглядит странным.Он поднимается и все тем же движением подбородка предлагает следовать за ним.

Я подчиняюсь, подавляя в себе желание вступить с парнем вразговор; кобура – вот что меня останавливает.

Парень идет чуть впереди, подсвечивая дорогу карманнымфонариком, за то время, что мы блуждаем по клубу, он ни разу не оглянулся. А мыименно блуждаем, я и понятия не имел, что здание, простецкое с виду, имеетстоль сложную начинку: коридоры, коридорчики, потайные комнаты, в которыхслучайно, в самый последний момент, обнаруживается дверь, уж не кругами ли онменя водит?.. И чем все это закончится? – мне остается только ждать.

Ожидание заканчивается в тот момент, когда он распахиваетодну из потайных дверей в потайной комнате и мы оказываемся на площадке почтипод самым потолком, отсюда хорошо просматривается зал, больше похожий насамолетный ангар. Что ж, название клуба было вовсе не лишено смысла. Зал ивправду кажется громадным, сходство с ангаром усиливают ажурные металлическиеколонны, я насчитал их не меньше десятка. На площадке нас ждет второй вышибала,такой же бесстрастный, как и первый, с той лишь разницей, что вместо соленыхорешков он держит в руках чипсы. ;» – Это он, – говорит первый парень.

– Вижу, – отвечает второй.

Эй, Сонни-бой, ты что-нибудь понимаешь в происходящем?..

Для того чтобы попасть в зал с площадки, нам с чипсовымвышибалой приходится преодолеть три лестничных пролета: лестница – такая желегкая и ажурная, как колонны, и тоже кажется собранной из деталей детскогоконструктора. Наши шаги гулко отдаются в пространстве, но это – не единственныйзвук. Есть еще кое-что: кое-что, отдаленно напоминающее кошачье мяуканье, нанего накладывается гнусавый, проглатывающий согласные голос – все вместе этопохоже на синхронный перевод. По мере того, как мы спускаемся, голос становитсявсе громче и гнусавее.

Возможно, когда-то «Hangar 51-19» и процветал, сейчас жездесь нет ничего, кроме следов запустения: обшарпанный, вздутый, с чернымипровалами линолеум танцпола, пыльные софиты, такая же пыльная барная стойка,единственное ее украшение – две полусмятых банки из-под энергетического напитка«Red Bulls» и пустая бутылка пива.

То, что не вяжется с общей удручающей картиной: телевизор.

Точно такие же стоят в футбольных кафе, но на экране вместофутбольного матча – японская мультяшка. Анимэ, как с придыханием рекомендуетэту срань Лора, у анимэ масса поклонников, милый, ты же не будешь этого отрицать?Все – от геев до депутатов Госдумы и астраханских осетровых браконьеров – безума от анимэ.

Если так – то я счастливое исключение из правил.

Хотя фильм, который сейчас демонстрируется по телевизору,мне знаком, я посвятил ему целую колонку в «3,14здатом кино» – «Нуар», кажется,так он называется, имя же режиссера тогда показалось мне слишком простым, чтобыего запомнить; все японские имена для меня, подобно матрешке, складываются водно – Хайяо.

Телевизор с мультяшкой – вот откуда шло кошачье мяуканье, вототкуда шел голос синхронного переводчика. У мультяшки один-единственныйзритель, наконец-то я заметил его – наконец-то! Он сидит метрах в пяти оттелевизора, но не в пластиковом кресле, как можно было бы предположить, исходяиз ветхого интерьера. Кресло вполне цивильное, почти такое же стоит в кабинетег-жи Паникаровской, в другое этот хлыщ и не подумал бы усадить свою задницу.

Хлыщ – первое, что приходит в голову.

Второе – Биг Босс.

Третье (исходя из чипсов, соленых орешков, тупыхподбородков, бритых голов и кобуры) – крестный папаша.

Джонни-Зубочистка, Джонни-Замша и Джонни-Мнемоник в одномлице. Просмотр мультфильма по телевизору в заброшенном клубе выглядит несколькозабавно, если не сказать – опереточно, о Биг Боссе такого не скажешь.Отдаленное сходство с capungo не может меня обмануть, это всего лишь отдаленноесходство. Тип, сидящий в кресле, не станет рефлексировать ни по какому поводу,настоящий кинематографический злодей.

Смутное ощущение нереальности происходящего, не оставлявшееменя последние десять минут, наконец-то стало ясным, полным и всеобъемлющим.Биг Босс одет с иголочки, костюм не морщит ни в плечах, ни в подмышках; вначищенные до блеска туфли можно смотреться, как в зеркало; галстук вывязанидеально, сам покойный Брэндон не вывязал бы лучше, перстень на мизинцедовершает картину. Стоит ли мне приложиться к перстню или лучше все-такиповременить?

Гы-гы, бу-га-га, нахх!..

Я ищу глазами шляпу, мягкую фетровую шляпу, которыминаводнены нуаровские фильмы, но шляпы нет и в помине. Это несколько разрушаетмонолитный образ Биг Босса. При нем я насчитываю еще двоих, таких же бритыхпарней в костюмах чуть поплоше боссовского, в ногах одного из них стоит«дипломат». Биг Босс, четверо охранников (учитывая недавних проводников),телевизор, мультфильм по нему, стол, почти вплотную примыкающий к креслу,настольная лампа, отбрасывающая на поверхность круг света, – вот и всямизансцена.