Сообразил, только когда они стали натягивать шубы, рассуждаяна тему собачьих детей – вот если у людей появлялось столько детей чохом,хорошо это или плохо.

Бездетная Родионовна считала, что хорошо, чем больше детей,тем лучше, а обремененная потомством Ольга Пилюгина считала, что плохо, с такойоравой вообще непонятно, как справляться!

– Мить, мы пошли!

– Митя, проводи нас!

Он вышел в коридор, посмотрел на них, потом на собаку исказал Ольге, что ему нужно шепнуть Родионовне два слова, и Ольга моментальновыскочила на площадку, объявив, что подождет подругу там.

– Я тебя приглашаю на свидание, – торжественно начал Хохлов,глядя в сторону. – Вот прямо завтра. Пойдешь со мной на свидание?

– Пойду, – в ту же секунду согласилась Арина. – Пойду. Апочему?..

– Ой, вот только не надо никаких вопросов, – сморщившись,попросил Хохлов. – У нас просто будет свидание. Самое обыкновенное, как у всехлюдей бывает! Ты согласна?

– Конечно, Митя.

– Значит, я завтра за тобой заеду на работу.

– В Москву?!

– А ты где работаешь? В Нижнем Новгороде? И… – Он помедлил,готовясь сказать самое сложное, непомерно сложное, особенно после пятнадцатилет ее любви. – И отпросись на пятницу на работе.

Она смотрела на него и, кажется, даже не моргала.

– Ну, соври что-нибудь! – сердясь, попросил Хохлов. – Мол,тебе больничный дали, постельный режим, сотрясение мозга и все такое! Поняла?

– Поняла, – сказала Арина. – Я сейчас… поеду, Мить.

Все было ясно и понятно им обоим, и неотвратимость переменвдруг сильно напугала ее.

Все перемены к лучшему? Или не все?

Следом за ней он вышел на лестничную площадку, и Ольга счувством его поцеловала.

– Поблагодарила?

– Да. Спасибо. Если бы не эта проклятая пепельница!

– Ну да, – согласился Хохлов. – Это странно, конечно, но такполучилось, что теперь самое главное, что скажут твои дети.

– Как?! – поразилась Ольга, и Родионовна пересталазаматывать шею шарфом.

Но Хохлов уже не слушал. На завтра у него было запланированомного дел – одно из которых, к примеру, полностью изменит его жизнь, а это нетак-то часто случается, поэтому он махнул рукой, и стал закрывать дверь, и…

…и вдруг остановился посреди дороги, не добежав до офисавсего четыре шага.

Мороз был такой, что казалось, вот-вот небо лопнет отхолода, как стекло, и из него посыплется все, что там есть, – звезды, солнца,галактики, искусственные и естественные спутники, а также мусор. Говорят, вкосмосе много мусора!

Солнце тоже подмерзло, свет был размытый, подернутый дымкой,и институтский фасад, весь в инее, казался декорацией к фильму о блокаде.

– Доброе утро, Дмитрий Петрович!

– Здравствуйте, Вальмира Александровна!

Длинноволосая красавица стояла у машины, улыбаясь Хохлову.

– А кто это у нас такая? – идиотским тоном внезапно впавшегов игривость мужчины поинтересовался начальник у своей орлицы. – Прелесть какая!

– Это моя племянница Ирочка, – с гордостью представилаВальмира. – Вы не знакомы? Ирочка, познакомься, это мой шеф, Дмитрий Петрович.Оч-чень, оч-чень положительный мужчина!

Хохлов познакомился. Самым интересным было то, что он и так,без знакомства, знал, что это Ирочка!.. Но познакомиться не мешало.

– Холодно здесь стоять. Может, зайдем? – предложил Хохлов. –Кофейку? Чайку?

– Нет, мне надо на работу! – отказалась племянница точнотаким же, как у него, идиотским тоном, только в женском варианте. – Но вечеромя бы могла, с удовольствием…

«Вечером у меня свидание с Родионовной, – подумал Хохловмрачно. – Накося, выкуси!»

– Ириш, может, зайдешь все-таки? – заспешила Вальмира,постепенно осознавая, что шеф «заинтересовался», а племянница «не пристроена».– Ну что, там без тебя они не обойдутся часок?

Хохлов понял, что действовать должен решительно и безпроволочек, как революционные рабочие при захвате телеграфа и телефона. Онобошел не слишком новую красную машину, взял длинноволосую под норковый рукав иповел за собой к дверям офиса.

– Ну, я прошу вас, Ирочка, ну, давайте хоть на полчаса, –говорил он интимно. Эффекту сильно мешал пар, вырывавшийся у него изо рта, – уменя есть чудесный кофе, мне его привозят специально из Австралии! У нассовершенно не умеют пить кофе и не знают, что австралийский кофе – самый лучшийв мире! Самый ароматный!..

Племянница идти не хотела. Она так явно не хотела, что дажекаблучками упиралась.

А еще она вырывала руку и все время повторяла:

– Я не хочу, не пойду, мне на работу нужно!..

Но Хохлов держал ее крепко, и чем ближе к двери, тем крепчеон держал.

Когда подошли к крыльцу, племянница вдруг дернула рукав изовсех сил, присела, взметнула волосами, кинулась в сторону, потом в другую, иХохлов ее отпустил.

– Ирочка! – вскрикнула сзади Вальмира Александровна. –Ирочка, ты что?

Ирочка неслась к машине, но ей очень мешали каблуки, а уХохлова не было каблуков, и вся улица замерла в морозном мареве, и всесмотрели, как они бегут, как Хохлов настигает девушку, перехватывает, как ониваляться в снег, катятся кувырком, и сапоги с острыми каблуками молотят ввоздухе, и кричит орлица, первая после бога, самое доверенное лицо!..

Племянница тяжело дышала и извивалась под Хохловым, норовилалягнуть его в уязвимое место, а он сдирал с ее плеча сумку на длинном плече.

– Дура, – тяжело сопя, говорил он ей в лицо, – куда тыпонеслась?! Я же знаю, что это ты! А сто штук не такая большая сумма, чтобыможно было всю жизнь в подполье прожить! Я бы все равно тебя нашел!

Отдуваясь, он сел на снег. Ирочка осталась лежать. Руки унее были связаны ремнем сумки, она бешено рыдала, грызла ремень, извивалась ивсе время норовила ударить Хохлова.

– Что такое?! – Это Вальмира подбежала, и народ вокруг началсобираться.

Хохлов потрогал нижнюю губу и царапину на левой щеке. Воттеперь они с Родионовной два сапога пара!

Кстати, у них сегодня свидание. Зачем он назначил ейсвидание?!.

– Что тут происходит?! Митя?! Вы с ума сошли?! Или мнемилицию вызвать?!

– Да ничего не происходит! – рявкнул Хохлов. – Вашаплемянница украла у меня сто тысяч долларов! А я не такой богатый человек,чтобы просто так их ей подарить.