Как ни странно, ей не хотелось, чтобы они ее покидали. Онабы предпочла побыть с ними. Еще немного – и она вообразит, что это не подруги,а ее родители.

– Придется позвонить Сэму, – проговорила Зоя соннымголосом. – Не уверена, что он сможет подменять меня на следующей неделе. Еслинет, я должна буду вернуться любой ценой, чтобы мои больные не остались безприсмотра.

– Большей глупости нельзя себе представить. – Танявыразительно посмотрела на Мэри Стюарт. – Мы никуда тебя не отпустим. Ты теперьнаша заложница. – Зоя встретила эти слова смехом, который быстро сменилсяслезами. Мэри Стюарт наклонилась к ней и поцеловала.

Зоя по-прежнему была очень плоха. Заглянув ей в глаза, МэриСтюарт уловила в них испуг и грусть. Оставить подругу одну она не могла, лезтьЗое в душу не хотела. Ею руководило лишь желание помочь. Наклонившись ниже, онаспросила:

– Ты ничего от нас не скрываешь? Может, хочешьчто-нибудь рассказать?

Что-то заставило ее задать этот вопрос – возможно, ощущение,что Зоя находится на самом краю и уже готова к признанию, только очень боитсяего сделать. Ответ прозвучал не сразу. Таня, уже готовившаяся выйти, обернуласьи поддержала Мэри Стюарт:

– Выкладывай, Зоя!

Обе чувствовали: она что-то скрывает.

– Говори, что с тобой.

У Тани мелькнула страшная догадка – рак. Но гадать больше непришлось. Глядя на подруг глазами, полными слез, Зоя еле слышно ответила:

– У меня СПИД.

Наступила оглушительная тишина. Мэри Стюарт, не сказав нислова, обняла ее смешав Зоины слезы со своими. Рак иногда удается излечить,СПИД – никогда.

– Господи! – Таня вернулась и села рядом с Зоей. –Господи, почему ты столько времени молчала?

– Я сама узнала об этом совсем недавно и никому нехотела говорить. Как ухаживать за пациентами, если они будут знать, что я самабольна? И они, и многие другие ждут от меня помощи. Я много думала о том, какэто повлияет на мою жизнь, работу, ребенка. Пока не знаю, что станет с дочкой,когда я умру или хотя бы всерьез слягу. – Она в ужасе переводила взгляд с МэриСтюарт на Таню. – Вы о ней позаботитесь? – Они были ее лучшими подругами, и ейважнее всего знать, что Джейд окажется под их присмотром.

– Я возьму ее, – без малейшей запинки заверила Таня. –Я удочерю твою девочку.

– Если это почему-то не получится у Тани, я будусчастлива сделать это. – Мэри Стюарт заявила это со всей решительностью, но Зоявсе еще пребывала в тревоге, хотя ее глаза светились благодарностью.

– Что, если Билл ее отвергнет?

– Так или иначе я от него ухожу, – отчеканила Мэри Стюарт.Зоя не сомневалась в ее намерениях. – Если по какой-то причине с этим выйдетзаминка, его нежелание станет дополнительным поводом расстаться.

– А надо мной вообще нет командиров, – подхватила Таняс теплой улыбкой, беря подругу за руку. Рука была ледяная и невесомая. – Но тывсе равно должна хорошо заботиться о себе. Ты можешь еще долго прожить. Этотвоя обязанность – перед ней, перед нами, перед твоими больными. А этот врач,который тебя подменяет? Ему ты все сказала? Тебе потребуется его помощь, такчто не тяни.

То же самое она услышала утром от доктора Кронера. Но у неепока что не было желания ставить в известность Сэма. Достаточно двухпосвященных – Тани и Мэри Стюарт. Теперь они будут над ней хлопотать, сдувать снее пылинки, подсказывать, что можно и чего нельзя.

С другой стороны, ей очень поможет их поддержка и любовь. Таже проблема обычно мучила всех ее пациентов. Хорошо, что она рассказала Тане иМэри Стюарт о своей беде. Теперь она по крайней мере знает, что Джейд окажетсяпод Таниным крылышком, и может готовить необходимые бумаги. Она надеялась, чторазвязка наступит еще не скоро, но полной уверенности в таких случаях быть недолжно...

– Ему я не хочу открываться, – сказала Зоя, имея в видуСэма. – Не хватало только дать волю слухам! Я не смогу помогать своим больным.

– Наоборот, – возразила Мэри Стюарт, – они еще больше ктебе прислушаются. Ведь они будут знать, что ты руководствуешься собственнымопытом. – Ей хотелось задать один вопрос, как бы жестоко он ни звучал. – Междупрочим, как ты заразилась?

– Укололась иглой, которой делала инъекцию девочке,больной СПИДом. Она ерзала, я тоже... Настоящее невезение! Сначала яиспугалась, потом призвала себя к философскому спокойствию. Со временем я почтизабыла об этом инциденте, но потом у меня начались недомогания. Сперва япыталась не обращать на это внимания, потом сдала кровь на анализ. Результатстал известен как раз перед моим звонком тебе, – сказала она Тане, сидевшей накраю ее кровати и беззвучно проливавшей слезы.

– Не могу в это поверить! – Для Тани это стало страшнымпотрясением.

– Ничего, обойдется. Пищеварение наладится, и мнеполегчает. – Зоя немного приободрилась. Они так стремились ей помочь, что ейбыло стыдно их расстраивать. Теперь Таня и Мэри Стюарт выглядели даже хужесамой Зои.

– Не хочу, чтобы вы сидели здесь и кисли. Займитесьсобой! – твердо произнесла Зоя. Подошло, кстати, время ленча.

– Сперва пообещай нам, что будешь лежать и отдыхать, –потребовала Таня.

Зоя кивнула:

– Буду дрыхнуть весь день. Надеюсь, к вечеру опять станучеловеком.

– Во всяком случае, к завтрашнему вечеру ты простообязана встать на ноги, – подхватила Мэри Стюарт. – Ведь нам предстоит учитьсятустепу! Давай не забывать о главном. – Все трое заулыбались сквозь слезы,держась за руки.

Зоя опять поблагодарила судьбу за то, что очутилась вВайоминге. Давно ей так не везло: ведь она оказалась с подругами и определилабудущее своей дочери. К тому же помирилась с Мэри Стюарт и даже смирилась сосвоей болезнью. Конечно, она ненавидела саму мысль о СПИДе, но уже находила всебе силы верить, что сможет продлить жизнь и даже улучшить свое состояние,если будет правильно себя вести. Подруги заключили соглашение о том, что никтобольше об этом не должен знать. Если кто-то проявит настойчивость, следуетобъяснять, что у Зои язва или даже рак желудка – что угодно, только не вируссмертельной болезни. Ей не хотелось вызывать у людей ужас и жалость. Подругиобещали ее не подводить.

В конце концов, она выгнала их из дома. Едва выйдя навоздух, Мэри Стюарт и Таня залились слезами, хоть и молчали, пока не удалилисьна приличное расстояние.

– Боже, что за ужасный день! – простонала Мэри Стюартна полпути к стойлам. Они даже не знали, куда направляются, а просто брелинаугад, обливаясь слезами и поддерживая друг друга, чтобы не упасть. – До сихпор не могу в это поверить.

– Мне все время не давала покоя ее бледность, –отозвалась Таня. – Вообще-то у нее всегда была просвечивающая кожа, хорошосочетающаяся с рыжими волосами, но такой бледной, как здесь, я ее не помню. Ктому же она очень быстро утомляется.