— Красивую?

— О да, — улыбнулась Александра своей младшейдочурке. — Очень.

Аксель, удовлетворенная ответом, просияла.

Джон был весьма доволен работой, проделанной в его отсутствиеподчиненными. Они выяснили, что Хилари училась на вечернем отделении колледжа,работала в агентстве по трудоустройству, откуда перешла в Си-би-эй.

Просматривая собранные материалы, Джон пришел к выводу, чтопервый шаг был верным. Позвонив в Си-би-эй, он говорил с той самой Хилари —старшей из сестер Уокер. Но столь же очевидным являлось и то, что она не хотелабыть обнаруженной.

«Ну и ладно, — подумал Джон. — Я сперва найдуМеган, а потом сам явлюсь к Хилари. Пусть пока думает, что ввела меня в заблуждение».

Но, размышляя о Хилари, он ощутил ту же ноющую боль всердце, которая появлялась всякий раз при мысли о том, через какой кошмар ейпришлось пройти. Джону хотелось сказать ей, что все в порядке, что она неодинока, что не надо больше избегать людей. Ужасно было думать, что онапо-прежнему озлоблена и несчастна, но тут Джону пришла в голову мысль, что запоследние годы в ее жизни могло произойти много событий, о которых емунеизвестно, и он поручил одному из своих помощников тщательно заняться периодомработы Хилари Уокер в телекомпании Си-би-эй.

Она могла быть замужем, разведена, иметь шестерых детей.Девчушка, путь которой он проследил от Бостона через Джексонвилл до Нью-Йорка,некогда надломленная, теперь вполне могла вести счастливую жизнь. Джон на этоочень надеялся.

Однако он знал, что не успокоится, пока с ней не встретится.Это было странно, но его целиком захватили судьба и жизнь сестер Уокер,захватили до такой степени, что он позвонил своей бывшей жене, пригласил ее наленч и снова попросил объяснить, что она испытывает к своим героям, когда пишеткнигу.

— Скажи, Элли, бывает так, что ты в нихвлюбляешься? — помедлив, задал вопрос Джон, когда они сидели у фонтана вресторане «Времена года». Здесь обычно обедали все издательские тузы Нью-Йорка.Джон знал, что это любимое место Элоизы, хотя он сам все же предпочиталчувственный, артистический хаос «Русской чайной». Однако Элоиза была другой —неприступной, холодной, сдержанной; она блистательно делала свою карьеру илучше подходила к холодному мрамору и тихим фонтанам «Времен года».

— Влюбляюсь в них? Что ты имеешь в виду? Ты самсобираешься написать книгу? — удивленно спросила она. Джон покачалголовой:

— Нет, я провожу одно любопытное расследование.Приходится копать на тридцать лет вглубь, и все видится очень реально. Я немогу думать ни о чем другом, как о сестрах Уокер, Вижу их во сне… Размышляю оних днем… Маленькие девочки, теперь женщины средних лет, бередят мне сердце, яхочу им помочь.

— Это больше похоже на одержимость, чем на любовь, —ухмыльнулась Элоиза и сочувственно похлопала Джона по руке. Она по-прежнемуиспытывала к нему симпатию. — Плохи твои дела, малыш. Наверное, тебепридется написать об этом книгу.

— Никто не поверит, что это правда. Да я бы и не смог,не мое это дело. Ты же знаешь. Но меня их история просто сводит с ума. Какпроизошло, что люди, о которых я узнал из тощего досье, принесенного клиентом,стали настолько мне близки?

— Иногда так случается.

— Но я смогу когда-нибудь избавиться от этогонаваждения?

— Да, когда ты выяснишь все до конца, — ободрилаего Элоиза, доедая салат. — Когда я заканчиваю книгу, персонажи исчезают.Навсегда. Но перед этим я от них тоже схожу с ума, они меня просто преследуют.

— Вот-вот! — оживился Джон. — В точности такпроисходит и со мной!..

Его преследовали мысли либо о Хилари, либо об Александре,которой он позвонил сразу, как только убедился, что Хилари работает втелекомпании.

Александра была просто счастлива. Теперь она ждала новостейо ходе поисков Меган.

Джон торопил своих сотрудников, так как Паттерсон угасал наглазах.

— И что мне делать, чтобы от этого избавиться?

— Надо закончить работу, довести дело до конца, и всеуйдет. Так бывает у меня. Это трудный случай?

В отличие от Саши, она всегда интересовалась его работой,возможно, потому, что искала новые сюжеты.

— Очень. Но две трети дела сделано. Мне надо найти ещеодин фрагмент отгадки. История довольно необычная. Я тебе ее расскажу, когдазавершу работу.

— Хорошую историю я могла бы использовать. На следующейнеделе я начинаю новую книгу. На лето я сняла дачу на Лонг-Айленде…

Она работала как одержимая, но, очевидно, получала от этогоудовольствие. Улыбнувшись, Элоиза спросила:

— А как твоя балерина?

В ее вопросе не было ревности. После развода у нихсохранились добрые отношения. Джон как-то познакомил се с Сашей, и Элоиза, самане будучи в восторге от подруги экс-супруга, поняла, что он сильно ею увлечен.

В ответ Джон пожал плечами:

— Так себе. Люди, связанные с балетом, видимо, живут в замкнутоммирке. Она весьма далека от действительности, реалий моей жизни, во всякомслучае.

— Выходит, балерины даже хуже писательниц? — опятьулыбнулась Элоиза.

— Гораздо хуже. Ты по крайней мере не жаловалась деннои нощно на боль в ступнях и не дрожала за свои драгоценные мышцы. Вообще имлучше не дышать, чтобы не дай бог не травмировать себя.

— Как это, должно быть, утомительно!..

Элоиза пригубила вина и с улыбкой посмотрела на Джона. Онаценила его человеческие качества и, порой сожалея, что их брак распался,задавала себе вопрос, мог бы он сохраниться, приложи она к этому больше усилий.

Однако Элоиза была достаточно умной, чтобы понимать, чтосемейная жизнь — не ее поприще. Для работы ей требовалось одиночество, в товремя как Джон всегда стремился к полноценной семейной жизни и хотел иметьдетей.

— Мне все же не кажется, что она для тебя подходящаяподруга жизни.

— Мне тоже, — согласился Джон. — Нопотребовалось некоторое время, прежде чем я это понял. Вообще людей, с которымимне было хорошо, не так уж много. Большинство или недостаточно умны, илинедостаточно приятны, или, кроме себя, ни о ком больше не заботятся.

Джон поймал себя на том, что невольно пожаловался на Сашу. Смомента возвращения из Парижа он проявлял к ней гораздо меньше интереса.

— А как насчет тебя? Сказочный принц на горизонте непоявился?

Элоиза непринужденно улыбнулась и, помахав знакомомуиздателю, ответила:

— У меня на это нет времени. Пока все без перемен.

Трудно сочетать карьеру и личную жизнь.

— Но можно, если захотеть.