Однако наступил момент, когда надо было закончить объятия,обмен поцелуями, прощальными напутствиями и расставаться.

Маргарет повела девочек в самолет, постоянно оборачиваясь имахая рукой. Анри с Джоном отошли в сторонку, оставив сестер одних. Хиларивдруг посмотрела Александре в глаза, протянула к ней руки и расплакалась.

— Акси, я не могу с тобой опять расставаться. Слезыдушили ее. Александра крепко обняла сестру.

— Я знаю, но расстаемся ненадолго. Обещай мне, чтобудешь себя беречь.

Обе плакали. Хилари подумала, что на этот раз ни за что неотпустит сестру. Это слишком напоминало прошлое: рыжие кудри, маленькаядевочка, объятия…

«Акси!.. Я люблю тебя… Акси!..» В ушах Хилари эхомраздавались отзвуки того далекого страшного дня.

Александра не выпускала ее из объятий:

— Мы скоро увидимся, а я тебе буду часто звонить изПарижа.

Анри поторопил жену. Она знала, что надо идти, что посадкауже заканчивается, но не могла бросить Хилари, оставить ее одну.

И в этот момент к ним тихо подошел Джон и заключил рыдающуюХилари в объятия своих сильных рук.

— Счастливого пути, Александра! До скорой встречи!

Александра медленно отошла, еще раз сквозь слезы посмотрелана старшую сестру, на ее бледное лицо, залитое слезами, постаралась улыбнутьсяи в последний раз помахала рукой.

Хилари глядела ей вслед и шептала знакомые слова:

— Прощай, Акси!

И тоже, с трудом улыбнувшись, помахала Александре, входившейс мужем в самолет.

— Все хорошо, моя радость, — шептал Джон, сжимаяХилари в объятиях, и вдруг, впервые за всю свою жизнь, она почувствовала себязащищенной. Она подняла на него глаза и улыбнулась. — Все хорошо, Хилли…

Объятия его были крепкими, и Хилари знала, что он говоритправду: теперь все будет хорошо.