уже протёртая земля до блеска. Но сигнал уводит в новый проём, судя по кучкам камней с ним рядом, его не раскапывали, он обвалился наружу. То есть, оттуда кто–то всё это толкал. Жаба и толкала.

Прохожу, пещерка уже поменьше. Куски кирпичной кладки виднеются по стенам. Кирпич красный, но по виду монолитный, скобы кованые крупные держат поперечные сваи из окаменелого дерева на потолке. В конце стена монолитная из сплошного гранита, кольцо огромное торчит и кусок цепи, смахивающей по габаритам на якорную, на конце разломанный ошейник, диаметром на шею метра под два. Так, понятно. Жабу на цепи держали.

Сбоку ниша в полу закрыта плитой, но сканер чётко показывает, что под ней та самая коробка.

Получается, Буфа её и охраняла? Такого хитрого и опасного монстра явно посадили сюда не просто так. Да ещё и замуровали под землёй.

Плиту пришлось мечом подцеплять и потом ещё кряхтеть, чтоб отодвинуть сапогом. Ниша до саркофага, конечно, не дотягивает, но впечатление создаёт такое. Внутри сундук из окаменелого дерева, обитый металлом. Каркас его сканер и обнаружил. Дальше снова пришлось ковырять мечом. Крупный навесной замок присох намертво. А вот дерево мне удалось расковырять и клинком, и магией.

Попыхтев около получаса, добрался до сокровища! В тряпке из подсохшей кожи завёрнута книга, массой и габаритами, как целая энциклопедия. В процессе тубус небольшой выпал оттуда же. Крышка открылась легко, а там мел странный, похожий на уголь, но отливает серебром. Его обратно убрал в чехол и припрятал за пазуху.

Мел да талмуд — пипец какие сокровища.

Книгу решил рассмотреть получше. Обложка из металла, похожего на медь, тиснение с подобием пентаграммы на ней, а ещё кириллицей написано:

«Книга Ирских волхвов, зыбучие руны ветра»

Хм, интересно!

Затаив дыхание, открыл! Корочка затрещала, на первом же листе рисунки красно–серыми чернилами. И не просто, а вдавлены, будто гравировкой начерчено. Схематичный симметричный рисунок, описание под ним, смахивает всё на некий чертёж. Перелистываю, пентаграммы какие–то… Страницы толстенные, похоже, из кожи. И их не так много на самом деле. Млять, а если это книга мёртвых? Ну её нахрен.

Симбионты недоумевают, что это за волхвы такие, и я пока не буду соваться.

Вздрюченный после драки, решил не возиться долго, и так задержался уже. Мои ж волнуются. А некоторые уже похоронили, небось. Завернул книгу обратно в тряпку, да под мышку убрал. Пора возвращаться!

Вернулся к туше, которая приплюснулась ещё больше, и дерьма вокруг расплылось соответственно. Прохлюпал мимо, убрал добычу в сумку, отряхнулся кое–как, оценив, что одежду я всё–таки порвал своими корнями не хило. Плюс ещё весь в дряни зелёной, которая на волосах присохла уже.

Вспомнил, как мы голову лешего с собой забирали. Так! И здесь бы трофей продемонстрировать, а то не поверят.

Думал, думал, что делать. Меч в ряху сверху воткнул, за рукоять верёвку обвязал, да пошёл на выход с другим концом, присвистывая. Казалось, что далеко ушёл, а это всё из–за этих глюков. Пара переходов и вот она пещера, куда ветер белые хлопья задувает.

Наружу высунулся, верёвки впритык и хватило.

Застал сцену, как Дарью дружинники окружили и держат. А она сюда яростно рвётся. Другой кучкой Руслана зажали, похоже, тоже за мной решил отправиться.

Большая часть людей за границей рудника, а здесь свои.

Когда я высунулся, все замерли, а то и перестали дышать, глаза на меня выпучив.

— Морок! — Закричал один из дружинников сверху. — Не поддавайтесь!

— Да не морок, видать! — Прогремел Пересвет оттуда же. — Барон, живой⁈ Лица на тебе нет.

Ага, как и одежды целой после того, как я ежом сделался, чтоб не проглотили.

— Ярик!! — Завизжала и Дарья. — Как тебя только отпустила туда!

Опять мамку включает.

— Да всё, разобрался! — Объявляю. — Можете расслабить булки!

— Да брешешь, барин, — усмехнулся Пересвет и стал обратно спускаться на своём пони. Вот-вот ведь кувыркнётся.

Магичка подскочила, на мои лохмотья глядит ошалело. Дружинник шубу подаёт, чтоб я не замёрз. А мне жалко её пачкать.

— Да подожди ты, — ворчу, отпихиваясь и верёвку протягиваю. — На, тащите. Да не сами, к лошади вяжи.

— Мне давай, — приблизился Пересвет. Взял край верёвки рукой, и лошадь попятилась. А ну да, пони халяву ж гоняет.

Потянул тяжело, но дело пошло. Видимо, из принципа не стал к седлу вязать, показал, что лапищей своей удержит. Метров десять вытянул и понял богатырь, что дурью мается. Спрыгнул с седла, что земля задрожала, и рявкнул на дружину:

— Налегай!

Потащили всей толпой.

— Раз–два, взяли! Раз–два, взяли!

Вскоре от зловонья стали кривиться и потащили ещё бодрее. Выволокли тушу, я аж сам охренел, какая она всё–таки огромная. Жаба долбанная, пусть уже и сдувшаяся наполовину. Вместе с внутренностями выволокли на снег и свет.

Несколько мужичков блеванули тут же. Петруху с коня поймали сползающего в обмороке. А Пересвет на меня смотрит и посмеивается.

— Не прав я был, признаю, — говорит витязь спокойно.

— Ну… — протягиваю и дальше приподнято: — Что ж, Пересвет, слово не воробей. О чём мы там условились? Служить мне будешь?

— Выходит так, — отвечает витязь без всякого сожаления, поглядывая с интересом на моё исписанное шрамами оголившееся предплечье.

— Плачу два серебряных рубля в неделю, с меня бесплатное питание и жильё. Об остальном позже.

— Два серебряника? Батюшки, — смеётся Пересвет. — А что ж ты раньше не сказал, барин!

Прозвучало с явной иронией. Дружинники с обеих деревень посмеиваются. Такие все счастливые после нервных потрясений. А я озадаченный.

— Петруха! Очухался, бедненький? — Зову.

— Да, барин! — Стонет староста.

— Начинайте Рудником заниматься, по расходам и всем вопросам ко мне через два дня приходи.

— Слушаюсь, ваше благородие!

Прямо с Рудника домой и поскакал довольный, целых двух витязей с собой заграбастав. Молодого Руслана и матёрого Пересвета. Там ещё кто–то просился. Но сейчас не до них! Сказал, чтоб с Петрухой и приезжали.

Передохнув в особняке, наутро отправились боевым отрядом в двадцать человек уже во вторую подаренную князем деревню Елькино. Двинули на север по сугробам даже в надвигающуюся метель.

Потому что от Гайянэ вестей никаких нет. И это, мать твою, уже не смешно.

Глава 21

Визит в Елькино

За ночь намело снега ещё больше. И хлопья продолжают сыпаться, создавая над землями нашими мглу. До Ангеловой рощи по тропе хоженой