— Значит, там регистрируют все приехавшие автомобили? —Мовсаев посмотрел на Никитина. Тот невесело пожал плечами.

— Это наше упущение, — сказал он, — но они могли приехать ина обычном такси.

— Ящики бы не поместились в обычное такси, — мрачно заметилМовсаев, — наши люди должны были знать это обстоятельство. Давай к шлагбауму, —обратился он к водителю, — сами проверим.

Через минуту он уже стоял у будки охранников, предъявляясвое удостоверение. Вместе с Никитиным они выписывали номера всех машин,побывавших здесь утром девятнадцатого марта. Потом Мовсаев позвонил в отдел.

— Вы проверяли машины, приехавшие утром на специальнуюстоянку? — сдерживая гнев, спросил он у одного из своих сотрудников.

— Конечно, — ответил тот, — проверили все автомобили.

— А почему мне не сообщили?

— Там все машины были легковые, — резонно заметил офицер, —на них ящики нельзя было привезти. А все государственные машины мы проверили.

— До свидания, — Мовсаев отключился. — Они проверили, —сказал он Никитину. — Они проверили все машины, но в тот день утром на стоянкебыли только легковые.

— Значит, грузовая подъехала с другой стороны, —развеселился Никитин, — наши ребята не так уж плохо работают, — Чему мырадуемся, — хмуро спросил Мовсаев, — лучше бы они работали гораздо хуже. Так унас был хоть какой-то шанс, а теперь и его нет.

Они прошли в кабинет, встретив там уже знакомого Тавроцкого.

— Александр Васильевич, — обратился к нему Мовсаев, — у васне бывает скрытой съемки привокзальных площадей?

— Нет, — удивился Тавроцкий, — в нашем секторе не бывает.Внутри мы иногда контролируем ситуацию, но снаружи… Мы же не можемконтролировать всю территорию. Для этого есть милиция.

— Понятно, — кивнул полковник, — спасибо за лекцию. Значит,вы думаете, что нет никакой возможности разыскать автомобиль, на которомпривезли ящики?

— Прошло столько дней, — Тавроцкий задумался, — нет, машинумы вряд ли найдем. Когда это было? Девятнадцатого марта? Нет, ничего придуматьнельзя. Мы можем опросить всех еще раз, но все равно никто ничего не вспомнит.

— Ящики привезли наверняка в микроавтобусе, — напомнилМовсаев, — может, кто-то обратил внимание на эту машину?

— Мы трижды опрашивали всех, кто дежурил в то утро ваэропорту. Здесь бывает несколько тысяч машин, в том числе и несколько сотмикроавтобусов. Вы думаете, кто-то мог запомнить ваш микроавтобус?

— Навряд ли, — согласился Мовсаев, — похоже, вы правы, здесьмы действительно ничего не найдем.

Он кивнул Никитину и вместе с ним вышел из комнаты. Когдаони оказались на автостоянке, Мовсаев повел взглядом по машинам.

— Должен же быть какой-то выход, — задумчиво промолвил он. —Откуда взялся этот чертов микроавтобус?

— Может, нам проверить Домодедово? — предложил Никитин.

— Нет, — возразил Мовсаев, — если бы ящики были вДомодедово, он бы улетел прямо оттуда, не стал бы везти их через весь город,рискуя напороться на ГАИ.

— Вы думаете, не стал бы их перевозить? — Они посмотрелидруг на друга.

— Быстро обратно, — крикнул Мовсаев, — мы изначальноошибались.

Они бросились в здание аэропорта. Нашли Тавроцкого.

— Никаких машин не было, — сказал Мовсаев, — проверьте всеваши собственные аэропортовские. Груз наверняка пришел в Шереметьево и прямоотсюда был транспортирован в Баку. Они бы не рискнули провозить груз через весьгород.

Мы должны проверить и опросить водителей всех микроавтобусов,работавших в аэропорту, а не машины, приехавшие из города. Вы меня понимаете,подполковник?

Не автомобили, которые приехали из города, а все вашимашины. Груз наверняка был принят в Шереметьеве и только затем перегружен набакинский рейс. Мы не правильно построили поиск. Найдите машину, котораяпомогла довезти ящики до зала официальных делегаций.

— Я все понял! — Тавроцкий выбежал из кабинета. Никитинпоспешил за ним. Мовсаев поднял трубку стоявшего на столе телефона. Набралномер.

— Это полковник Мовсаев, — представился он, — соедините меняс генералом.

Через несколько секунд Светлицкий поднял трубку.

— Товарищ генерал, — взволнованно сказал Мовсаев. В ихведомствах слово «господин» все никак не приживалось. — Мы не правильно велипоиск. Считали, что груз могли привезти в Шереметьево, поэтому проверяли всемашины, которые сюда приезжали. На самом деле груз не вывозился в город.Террористы не рискнули бы везти его по городу. По всей вероятности, онииспользовали местный рейс, чтобы получить груз на месте и сразу отправить. Намследует искать грузы, прибывшие в Шереметьево-один восемнадцатого илисемнадцатого марта.

— Да, — помолчав, согласился Светлицкий, — это очевидно. Мыдолжны были догадаться с самого начала. Как только у вас будут какие-торезультаты, сразу сообщите мне.

— Обязательно, — Мовсаев положил трубку. Он перевел дыхание,снова поднял трубку, позвонил в отдел, приказав оперативникам немедленновыехать в аэропорт. В томительном ожидании провел полчаса. Вдруг в кабинет ворвалсяНикитин.

— Нашли! — счастливо кричал он, изменив обычно сдержаннойманере. — Мы нашли автомобиль! Они грузили ящики прямо из терминала, видимо,они прибыли с какого-то внутреннего рейса, где нет таможенного досмотра.Водитель помнит, что оба парня приехали на синем «БМВ».

— Он помнит номер?

— Нет, он помнит только две последние цифры. Это день егорождения, поэтому он запомнил.

— Какие цифры?

— Четырнадцать. И вспомнил, что ребята говорили с легкимкавказским акцентом. Они ему хорошо заплатили.

— Где водитель?

— Сейчас он с Тавроцким, поехали в грузовой терминал, чтобыосмотреть все на месте.

— Машина! — спохватился Мовсаев. — Его машина. Там навернякасохранились все микрочастицы. Мы можем ускорить эти чертовы анализы, еслиосмотрим его машину. Надеюсь, с ней ничего не случилось?

— Нет, — счастливо улыбался Никитин, — ничего.

— Я позвоню в технический отдел, — поднял трубку Мовсаев, —а вы проследите за этой машиной. Она для нас сейчас важнее всего на свете. С еепомощью мы сможем установить структуру древесины этих ящиков и узнаем, наконец,откуда они прибыли.

— Позвоните в ГАИ, — напомнил Никитин, — пусть ищут «БМВ».Думаю, теперь мы их обязательно найдем.

— Конечно, — улыбнулся Мовсаев, — я позвоню в милицию.