Письмо от Джеймса.

«Кэти, поскольку ты отказываешься отвечать на мои сообщения или как-либо со мной контактировать, не остается иного выхода, кроме как писать. Нужно уладить финансовый вопрос. Поскольку твои обстоятельства изменились, полагаю, теперь ты в состоянии предоставить мне некоторую сумму. Очень надеюсь увидеть тебя на празднике в честь семидесятого дня рождения твоей крестной.

Жду встречи.

Джеймс».

Комкаю письмо и бросаю в корзину. Что стряслось? С чего мой бывший взял, будто я… или, точнее, Гэбриел даст ему денег? Ума не приложу. Если не ошибаюсь, это у меня нет ни дома, ни средств. Джеймс сам должен мне платить. Неужели его бюджет такой скудный?

При мысли о предстоящей встрече становится не по себе. Не помню, кто такой Дамокл, но я страшно устала от того, что над моей головой висит пресловутый меч. Почему Джуэл не связалась со мной, прежде чем приглашать кого попало на свою вечеринку? Почему она, как все нормальные пожилые женщины, не наслаждается вязанием и чтением «Вертера» в оригинале?

Телефон треснул, но еще работает. Кажется, я знаю человека, который способен пролить свет на происходящее. Без колебаний я набираю номер банка и прошу соединить с Эдом.

— Алло? Эдвард Гренвилл слушает.

— Привет, Эд, — говорю я. На удивление приятно слышать его громкий голос. Никогда ничего не имела против Эда. София и Джеймс вечно старались вывести меня из равновесия, но только не Эд. — Это Кэти. Кэти Картер.

— Кэти! О Боже! — Эд страшно удивлен. — Как ты, черт возьми, поживаешь? Ты и твой актер? Софи носится с той статьей в «Хелло»… Она всем подругам твердит, что вы знакомы.

— На самом деле, Эд, я звоню не просто поболтать. Меня слегка тревожит Джеймс. От него приходят странные письма, он постоянно просит денег.

В трубке воцаряется мертвая тишина, не считая легкого потрескивания. Возможно, этот звук издают мозги Эда, занятые усиленной работой.

— А, — наконец говорит он. — Тут кое-что случилось, старушка. Э… Кэти, черт знает как неловко вышло, но Джеймс здесь больше не работает.

Я вдруг ощущаю укол совести.

— Из-за званого ужина?

В таком случае неудивительно, что Джеймс претендует на мои деньги.

— Ужина?

Ты что, забыл? — Поверить не могу. Сама я запомню это на всю жизнь. — Омар, кактус, рыжий сеттер в кабинете…

— Ах это! — Эд фыркает. — Вот потеха. Джулиус до сих пор смеется.

Хм.

— Но — нет, званый ужин тут ни при чем. — Эд слегка понижает голос. Он такой звучный, что, наверное, слышно в Австралии. — Проблема в том, что Джеймс кое во что впутался…

— Что? Наркотики?

— Нет! — поспешно отвечает Эд. — Ничего подобного. Финансовая проблема. Он здорово сглупил, ввязался в одно дело… Ему тут посоветовал кое-кто из наших играть на повышение, и он крупно влетел. Знаешь, как бывает.

— Нет, не знаю. Все, что я знаю о мире финансов, почерпнуто из сериала «Уолл-стрит» двадцать лет назад. Перевязанные красной тесьмой пачки, «быть жадным — хорошо» и «ленч — это для хлюпиков» — вот предел моих познаний.

— Все так плохо?

— Хуже того, — отвечает Эд. — Незаконно. И началось довольно давно. Джеймс здорово влип. Он должен сотни тысяч, и это, боюсь, по самым скромным подсчетам. В спекуляции он пустился несколько лет назад…

У меня пересыхает во рту.

— Сколько лет?

— Трудно сказать, но как минимум четыре года… Честно говоря, когда вы с ним сошлись, стало только хуже. Он говорил, у тебя есть богатая тетушка. Очень старая. Она что, правда собиралась дать вам денег в качестве свадебного подарка?

Конечно, я больше не люблю Джеймса — и, наверное, никогда не любила, — но все равно неприятно, когда подтверждаются худшие подозрения. Никому не нравится, когда его используют.

Вот идиотка. Я оказалась легкой добычей, даже хуже того, потому что от всей души была благодарна Джеймсу за то, что преуспевающий, столь не похожий на моих родителей человек искренне заинтересовался мной.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Олли не ошибся. Джеймс, вероятно, решил, что попал в рай. Неудивительно, что он со мной обручился.

— Спасибо, Эд, — говорю я. — Полагаю, с меня довольно.

— Прости, старушка. — Он неловко покашливает. — Неприятная история, понимаю. Джулиусу пришлось отпустить Джеймса с миром, чтоб не позорить фирму, и все такое. Малкольм Сэвилл, разумеется, был в ярости, а Элис тут же его бросила. Подозреваю, старина Джеймс в отчаянии. Говорят, что должен срочно отдать долги.

Мы прощаемся, и я некоторое время сижу с телефоном в руке, покусывая нижнюю губу. Такое ощущение, что внутренности грызет стая гиен. Невозможно прожить с человеком несколько лет, ничего не узнав о нем. Но я узнала о Джеймсе лишь то, что он может быть жестоким. Думаю, Джейк и Миландра со мной согласились бы.

Может быть, снова пора заволноваться? Или попросить Ричарда прочесть несколько дополнительных молитв? Впрочем, судя по Мэдс, которая опрометью несется по дорожке, молитвы понадобятся ему самому.

Кажется, пора мне направиться в «Приют контрабандиста». Надеюсь, к тому времени, когда я туда доберусь, то перестану злиться на Себа и Гэбриела.

Иначе им тоже не обойтись без молитв.

Прогулку до «Приюта контрабандиста» трудно назвать умиротворяющей. Я шагаю и чувствую, как кровь во мне кипит, голова гудит. Когда добираюсь до двери, то так пылаю гневом, что вот-вот готова взорваться, оставив лишь пару дымящихся резиновых сапог в качестве воспоминания о себе. Да как посмели Себ и Гэбриел решать, с кем я могу и с кем не могу общаться? Это не входило в условия соглашения!

Мысль о подлом Себе, который отсекал нежелательные звонки, сводит меня с ума. Несомненно, идея принадлежала ему; честно говоря, Гэбриел не настолько умен, чтобы придумать этот отвратительный план. Он, конечно, красив, но когда Господь Бог раздавал мозги, Гейб был слишком занят, разглядывая себя в зеркало, и остался обделенным. Впрочем, это не значит, что он безгрешен. Нет и нет! Отныне Гэбриелу предстоит обходиться своими силами, потому что моя летняя задача, по-моему, честно и полностью выполнена. Я предпочту следующие полгода возиться с Люком и Леей, нежели провести еще хотя бы одну минуту в роли подружки Гэбриела.

Возможно, Ричард был прав, мрачно соглашаюсь я, захлопывая дверь с такой силой, что с полки что-то падает. Честность в отношениях, несомненно, делает жизнь проще. Может быть, стоит натравить мужа моей подруги на Гэбриела и Себа.

Нотация от Ричарда — меньшее, чего они заслуживают.

К счастью для Гэбриела, на момент моего прихода он в душе, а Себ в кабинете, занят разговором по мобильнику. Я успеваю отдышаться и слегка остыть. Делу не поможет, если я оторву обоим яйца, пусть даже настроение у меня улучшится. Нужно оставаться спокойной, сохранять контроль над ситуацией. Я пылаю гневом, потому что, в конце концов, права!