А я… А мне… Накануне меня особенно «порадовали»: процессия из самых сильных должна спускаться пешком, на своих двоих. Да-да, целых полторы с лишним тысячи ступеней, причем разноразмерных и неровных. И так до площадки, у которой весьма подходящее название – Кровавая площадь. Потому что к тому моменту, как я туда доберусь, точно сотру ноги в кровь. Страшно подумать, на сколько ступеней мне хватит силенок. Ну, пятьсот преодолею, а дальше только на четвереньках ползти. И главное, Эрну нельзя меня на крыльях донести. Не положено!

А все почему? По традициям каменюк самый сильный муж всегда идет впереди, именно он «лицо» и защита семьи. Второй и третий олицетворяют заботу кормильцев семьи, они, сцепившись пальцами, несут супругу, как на качелях. Если в семье есть еще мужчины, супруги или несовершеннолетние сыновья, они идут следом и несут дочерей или сестер. А вот мне, бедной несчастной ведьмочке, не повезло! У меня один муж, и тот «лицо», а ноги – исключительно собственные! Вот и придется доказывать всему горгульему народу, раз сама захотела моногамии, что я ведьма не только сильная духом, но и «лапы» у меня крепкие.

Где наша сестра не пропадала! Пузырь с укрепляющим зельем я спрятала в потайном кармашке. Вылакаю по дороге на собственную свадьбу, чтобы добраться до места проведения на двоих, а не на четырех конечностях!

Этой ночью был приличный перепад температур, и с верхнего уровня кальдеры к Кровавой площади едва ли не ручьями стекала белесая дымка, наводя еще больше тумана. Сумрачную серость пытались разогнать тысячи светлячков. Небеса тоже пугали, словно предвещая беду: звезды будто плавились, теряя четкие очертания, рассеивая свет и окрашивая пространство в багровые тона. Вокруг только давящая тишина, стрекот насекомых и безмолвные фигуры в черном. Будто мы на похоронах. Брр-р.

Как говорил Эрн, на торжественные мероприятия горгулы наряжаются исключительно в цвета кланов. Поэтому черные кимоно и украшения наших родичей сегодня буквально сливались с ночью. Наверняка торжественно спускающиеся сильнейшие Черные со стороны казались жуткими тенями, предвестниками смерти. Или похоронной командой!

Все террасы были заняты горгулами, как высшими, так и низшими. Никто из зрителей не шептался и тем более не шумел. В этой, как бы это ни звучало, кромешной тишине, следуя за Эрном и Первой семьей, я преодолевала одну ступень за другой. Когда мы спустились на пару цветных уровней, я обернулась, чтобы увидеть, как представители очередного высшего клана вливаются в общую безмолвную процессию, добавляя в своеобразную живую ленту новые цвета. За черным шел красный, затем синий, белый… Все выглядело не просто торжественно, а зловеще и пугающе.

Преодолев половину пути, я уже с трудом переставляла ноги. Колени грозились разбежаться в разные стороны, мышцы – превратиться в желе и стечь в туфли. Да-да, по моей просьбе сшили, мягкие, но настоящие туфельки, не в гламурных же шлепанцах «штурмовать» лестницу?

Это же уму непостижимо, какие подвиги приходится совершать ради любви и верности!

Эрн все чаще обеспокоенно оглядывался на меня, проверяя, иду или уже ползу. Хотя они с Анареком заранее договорились не спешить и подстраивать темп под меня. Вот и двигались, как дохлые мухи, с учетом их огромного роста и моих шажков.

Ссутулившись, я быстренько «накатила» зелья и бодрячком продолжила преодолевать эти проклятые разнокалиберные ступени, порой спрыгивая со слишком высоких. Не буду упоминать эту традицию в будущих мемуарах в гримуаре, а то ни одна ведьма рода Древесных-Леснянских не решится больше выйти замуж за горгула. А еще что-то мне подсказывает, что тот трехэтажный неприличный язык не просто так попал в гримуар. Видимо, кто-то выразил таким образом общее впечатление о жизни в Великом Горгоне, опустив самые страсти-мордасти.

Когда Первая семья достигла Кровавой площади, тишина взорвалась радостными криками и приветствиями. Постанывая и держась за руку мужа, мокрая от пота как мышь, я наконец-то добралась до наших сидячих мест. Рухнув на скамейку между Юдаей и Танирой, протяжно выдохнула. Потом задействовала капельку бытовой магии, чтобы почистить перышки и вернуть себе достойный хаганы вид.

– Никогда не думала, что обретение мужа требует таких подвигов, – пожаловалась я обеим гранд-дамам.

Те многозначительно ухмыльнулись, заодно вовлекая в разговор дочь Юдаи, Элаю. Она сидела по левую руку от матери, а за ее спиной замерли мужья. Собственно, супруги большинства женщин из самых сильных кланов предпочли стоять у них за спинами, возвышаясь этакими колоссами, чем «позорно» сидеть рядом, проявляя слабость.

– Еля, сегодня у тебя есть право изменить решение и принять в семью других мужчин. Тогда тебе не придется думать о подвигах, – наставительно и снисходительно заметила Юдая.

– Ой, нет, лучше один раз ногами поработать, чем потом всю жизнь маяться! – содрогнулась я от перспектив многомужества и сразу ощутила, как ладони Эрна, лежащие на моих плечах, расслабились.

Сегодня я стала нечаянной свидетельницей, скажем так, недоразумений в Первом семействе: Анарек с побратимами чуть не передрались из-за размеров декольте своей беременной жены. Одному было слишком мало, другому слишком много, третьему – слишком широко. Затем мы всем кланом ждали у Лестницы в небо Элаю с мужьями. Дочь Великой недавно вышла замуж, и пока каждый муж, будучи в своем праве, не получил порцию «утреннего» интима, покинуть покои они не могли. Вот мы и маялись всем составом, поджидая «труженицу». Еще и мужья Таниры отличились: мы со Шмыгом дали ей экспериментальный образец стимулятора зачатия, а они, едва не брызгая слюной, долго спорили, кто станет следующим отцом их общих детей.

Вот оно мне надо? Упаси боги!

Моя же маленькая семья вчера «честно» делила изготовленный по моему желанию шкаф: одна полка Эрну, пять – мне. Не люблю я здешние допотопные сундуки. Муж у меня один, неизбалованный, любимый, щедрый, заботливы-ый, довольны-ый, счастливы-ый. В общем, услада глаз и сердца любой ведьмы! Как положено, все мне – красивой, все для меня – обожаемой. И никаких споров, криков и ревности, ведь вдвоем договориться гораздо проще, особенно в постели. Особенно когда любишь и любим. Полное понимание в семье!

Во время торжеств площадь освобождают от всего лишнего. У подножья Лестницы в небо лежит вросший в землю огромный черный камень – алтарь богов. Если я верно поняла, используя разные древние руны, через него обращаются к высшим сущностям Мирея. Здесь приносят жертвы во время войн, взывая к справедливости, или, как сейчас, используют для обряда брачной связи.

Вокруг алтаря амфитеатром, как на стадионе, установили множество лавок. Проход к Лестнице в небо остался свободным. Все чинно расселись согласно статусу и иерархии. Место же, на котором обычно проводили бои за самок, справедливость и честь, пока пустовало.

Черный Гранит занял места практически вплотную к алтарю, по другую сторону от нас восседал Совет. И взгляды советников мне ох, как не понравились: хитрые, горящие нездоровым азартом и коварством.

Наконец Анарек вышел вперед, чтобы его видели все собравшиеся, и вскинул руку. Вся кальдера словно по волшебству погрузилась в тишину. Затем Великий громко и с каким-то невероятным отзвуком гудящего в его голосе огня заговорил: