Сейчас с трибуны один из депутатов докладывает о проектенасчет полного запрещения лазерных дисков. Мол, Интернет третьего поколенияпозволяет мгновенно получать любую информацию любого объема. Лазерные дискисовершенно не нужны, а если кто-то их держит, то законный вопрос: зачем?

– Закручивают гайки, – пробормотал я. –Ладно, пусть… Уже не успеют.

Каждый знает, что специальные поисковые программыпериодически проверяют по всему земному шару компы по случайно выбраннымфразам, так что пиратская копия книги находится быстро. А это – немалый штраф.За «copy» литпроизведения на свой комп взимается небольшая плата, после чегоспецпрога исключает из числа исследуемых. Или же наоборот, заносит в «куплено»,деталями не интересовался. Я знаю, что правило работает беспощадно, а так какпокупка электронной книги обходится в сто раз дешевле, чем бумажной, то яникогда не пирачу. Тем более что мне не так уж и много книг надо. Сильныхавторов уже знаю, к книжной полке с новинками подхожу, как к минному полю,аннотациям и рекламам не верю.

В окошечке Аутлука быстро сменялись цифры. Кристинапомалкивала, и тогда я сам, движимый непонятно чем, чуть ли не чувством вины,мол, разоблачил и разрушил такую прекрасную игру, сказал:

– Кристина, просмотри почту.

– Ой, – сказала она испуганно, – это же такоеличное!.. Можно ли мне?

– Можно, – ответил я великодушно, а сам запоздалоподумал, стоит ли в самом деле, – там одни рекламки, а остальные письма –деловые. Или от читателей.

– Хорошо, – ответила она послушно, – спасибоза доверие… А ссылки на новые порносайты заносить в папку «Избранное» или же вотдельный файл?

– Уши оборву, – пообещал я. – Удаляй все.

– Ой, – прощебетала она, – как же вы тогда…Впрочем, как скажете, Владимир Юрьевич. Но, может, самые интересные оставить? Сизвращениями?

– Прибью, – пообещал я.

Она послушно щелкнула левой кнопкой. Конечно, девять из десятиписем – реклама товаров, услуг, десятое – от читателя, который хочет, чтобы япрочел его роман и помог пристроить. И так почти в каждом десятке, наконецКристина наловчилась отправлять в корзину большую часть почты, даже не вскрываяконверты.

Ее это заняло на четверть часа, за это время пришло ещевосемь писем. Я видел, как она щелкнула по пиктограмме конвертика, тотразвернулся, на миг мелькнул английский шрифт, тут же прога перевела все нарусский, сохранив все графические навороты буквиц и собственных разработок.

– Ого, – сказала она с уважением. – ИзМеждународного комитета при ЮНЕСКО… Дорогой мистер и все такое… Любезности ипатока на абзац, а дальше… ага, приглашение на конференцию!.. Не в Мухосранск,а на какой-то остров в Средиземном море… королевские особы… виднейшие светила…благословение папы римского… Свободный обмен мнениями…

– В корзину, – велел я.

– Жестокий вы, Владимир Юрьевич, – сказалаона. – У вас было тяжелое детство?

– Очень, – согласился я. – Так что, Кристина,лучше не перечь.

– Все сделаю, – заверила она елейнымголосом, – что скажете. И как хотите. Хоть на рояле. Или на столе, занеимением рояля. Вы и на такие конфы не ездиете?

– Я что, похож на дикаря?

Она осмотрела мня с головы до ног, сказала нерешительно:

– Если честно, то да. А почему не ездиете, спроситьможно?

Я поморщился.

– Спросить можно все. А вот отвечать… Ладно, я сегоднячегой-то совсем добрый. Наверное, съел что-нибудь. Лапушка, немногие всостоянии идти в ногу со временем. Я могу. Остальные все еще тащатся в прошломвеке карет и хомутов. Когда не было Инета, телевидения, даже фотоаппаратов, тонужно было таскать свои задницы, чтобы узреть, к примеру, египетские пирамиды!Другого пути просто не было. Но сейчас я одним щелчком грызуна вызову на экранеЕгипет, другим – пирамиды, третьим – выберу, что с ними делать, то есть бродитьли виртуально по всем грязным подземельям, или же взобраться на самую вершину,а оттуда взирать на весь Египет?.. Я получу информации… да и удовольствиябольше от виртуального путешествия, чем от лазания, аки тупой обезьян иличеловек девятнадцатого века, по всяким каирам.

Она смотрела с сомнением. Брови приподнялись, ей этоудивительно идет, лицо становится еще более женственным, хотя и так уже почтипародийно, чуть-чуть чересчур, а глаза стали задумчивыми.

– Вы говорите так убедительно… Но я чую в них какую-тонеправду. Вы не Сатана, случаем?

Я думал, покачал головой.

– Пожалуй, нет. Я тот, который еще не пришел.

Серые глаза стали еще больше, хорошенький ротик приоткрылся,это у нее изумление. Произнесла нерешительно:

– Тот, который еще не пришел… Как таинственно! Какзагадочно… А когда придете?

Я подумал, поправился:

– Пришел, но еще не сказал.

– А-а, понятно… Мне уже раздеваться?

– А вот фигушки, – ответил я. – Работайте, Кристина,работайте. Иначе на ваши двенадцать процентов можно будет только на троллейбусев один конец. Что там еще за письмо с аттачментом?

– Прайслисты, – ответила она со вздохом. –Покупают же люди такие вещи…

– Пока вижу, что продают, – ответил я задето. –Да и то, продают или только пытаются продать?..

Она сдержанно улыбнулась.

– Владимир Юрьевич, а вас это задело, задело… Вот уж недумала! Так что насчет конфы в Средиземном? Послать вежливый отказ?

– Это ж Инет, – напомнил я. – Просто неотвечаешь, это и есть отказ.

– Просят подтверждения, что получено…

– Придурки из прошлого века! Это же Инет, здесь либополучаешь, либо письмо прет взад с уведомлением, что адрес не найден.

– Иногда письма теряются, – напомнила она. –Бывают сбои… хоть и редко, глюки. Что написать?

Голос ее был печальный, а блеск глаз как бы слегка пригас. Иплечи чуть опустились. Я не сразу понял, что с нею, а когда сообразил, сердценаполнилось жалостью. Кем бы она ни была, но далеко не всех посылают наэкзотичные моря. Девяносто девять из ста сотрудников всю жизнь не поднимаютсяиз пыльных архивов, не покидают своих крохотных засекреченных кабинетов.

– Что, – спросил я непонимающе, – неужели всамом деле захотелось черт-те куда к ангелу на рога, куда Макар телят негонял?.. Это же хрен знает где!

Она сказала тихим голосом:

– Ах, Владимир Юрьевич! Это вы, мужчины, всегда загоризонт, в будущее… А мы, женщины, всегда в прошлом. И Средиземное море, Кипр,Эллада, Афродита…

Я смерил ее взглядом.

– У вас, Христя, пропорции куда эффектнее, чем уАфродиты. В поясе вы тоньше, ноги длиннее, бедра шире, сиськи крупнее.