– Разумеется, к этому руку приложили ваши чародеи,хитроумно соединяя выращиваемых индивидуумов в пары, но и у них это тоже вышлоиз-под контроля. Мало кто догадывается, каким чудом генетический материал ЛарыДоррен так мощно возродился в Цири. Что послужило толчком. Я думаю, это знаетВильгефорц, тот самый, что на Танедде пересчитал тебе косточки. Чародеи,экспериментировавшие с потомками Лары и Рианнон, какое-то время осуществлявшиерегулярное выращивание потомства, не дождались ожидаемых результатов, устали ипустили дело на самотек. Но эксперимент продолжался, правда, теперь ужесамостоятельно. Цири, дочь Паветты, внучка Калантэ, прапраправнучка Рианнон,была истинным потомком Лары Доррен. Вильгефорц узнал об этом скорее всегослучайно. Знает об этом также Эмгыр вар Эмрейс, император Нильфгаарда.

– И ты.

– Я знаю даже больше, чем они оба, вместе взятые. Ноэто не имеет значения. Жернова предназначения действуют, мельница судьбыработает… Предначертанному суждено сбыться.

– А что должно сбыться?

– Что было предопределено свыше, в переносном смысле,разумеется. То, что предопределено действием безотказно функционирующего механизма,в основе которого лежат Цель, План и Результат.

– Все это либо поэзия, либо метафизика. Либо и то идругое, ибо порой их трудно разграничить. Возможно ли привести хоть что-либоконкретное? Пусть минимальное? Я охотно подискутировал бы с тобой о том о сем,но так получилось, что у меня срочное дело.

Аваллак’х долго смотрел на него.

– И куда ты так спешишь? Ах, прости… Ты, мне кажется,ничего не понял из сказанного. Так скажу прямо: твой великий спасательный походуже лишен смысла. Потерял его полностью. Причин тут несколько, – продолжалэльф, глядя на каменное лицо ведьмака. – Во-первых, уже слишком поздно:основное зло совершилось, ты не в состоянии уберечь ее. Во-вторых, сейчас, ужеступив на соответствующий путь, Ласточка прекрасно управится сама, слишкомбольшую силу она носит в себе, чтобы опасаться чего-либо. Твоя помощь ей ненужна. А в-третьих, хм…

– Я слушаю тебя, Аваллак’х. Все время. Внимательно.

– В-третьих… В-третьих, теперь ей поможет кто-тодругой. Полагаю, ты не настолько нахален, чтобы думать, будто эту девушкупредназначение связало только и исключительно с тобой.

– Это все?

– Да.

– Тогда до свидания.

– Подожди.

– Я же сказал: я спешу.

– Предположим на минутку, – спокойно сказалэльф, – что я действительно знаю, что случится, что я вижу будущее. Ежелия скажу тебе, что то, чему суждено случиться, произойдет независимо от твоихусилий? От твоих шагов и решений? Если сообщу, что ты мог бы подыскать себекакое-нибудь спокойное место на земле и сидеть там, ничего не делая, а толькоожидая неизбежных последствий хода событий, решишься ли ты на что-нибудьподобное?

– Нет.

– А если я скажу, что твоя активность,свидетельствующая о неверии в непоколебимые механизмы Цели, Плана и Результата,может, хотя вероятность этого исчезающе мала, все же действительно кое-чтоизменить, но исключительно в худшую сторону? Продумаешь ли ты эту проблемузаново? Ах, я уже вижу по выражению твоего лица, что нет. Тогда спрошунапрямую: почему нет?

– Ты действительно хочешь знать?

– Да.

– Потому что просто-напросто не верю в твоиметафизические баналы о целях, планах и идущих откуда-то сверху замыслахтворцов. Не верю также в ваше знаменитое предсказание Итлины и другиепророчества. Я считаю их, представь себе, точно такой же ерундой и мистификацией,как твоя наскальная картина. Фиолетовый бизон, Аваллак’х. Ничего больше. Незнаю, то ли ты не можешь, то ли не хочешь мне помочь. Однако я на тебя не вобиде…

– Говоришь, не могу или не хочу помочь? А как можно этосделать?

Геральт на мгновение задумался, прекрасно понимая, что отсоответствующей формулировки вопроса зависит многое.

– Я найду Цири?

Ответ был дан незамедлительно.

– Найдешь, но только для того, чтобы тут же потерять.Насовсем, безвозвратно. Одного из своих спутников ты потеряешь в ближайшие женедели, возможно, дни. Может быть, даже часы.

– Благодарю.

– Я еще не кончил. Непосредственным и скорымрезультатом твоего вмешательства в перемалывающие жернова Цели и Плана будетсмерть нескольких десятков тысяч людей. Что, впрочем, не имеет особогозначения, поскольку вскоре после этого с жизнью расстанутся десятки миллионовчеловек. Мир, каким ты его знаешь, просто исчезнет, перестанет существовать,чтобы после определенного времени возродиться в совершенно ином виде. Но наэтот-то раз никто не имеет и не будет иметь никакого влияния, никто не всостоянии этого предотвратить или повернуть пути свершений. Ни ты, ни я, ничародеи, ни Знающие, Ведуны. Ни даже Цири. Никто. Что скажешь на это?

– Фиолетовый бизон. Тем не менее благодарю тебя, Аваллак’х.

– Однако же, – пожал плечами эльф, – меняинтересует, что может сделать камушек, попадающий в жернова… Могу ли я ещечто-то для тебя сделать?

– Пожалуй, нет. Ведь показать мне Цири, думается, ты неможешь?

– Кто тебе сказал?

Геральт затаил дыхание.

Аваллак’х быстро направился к стене пещеры, дав знакведьмаку следовать за ним.

– Стены Tir nа Bеa Arainne, – указал он наискрящиеся друзы горного хрусталя, – обладают особыми свойствами. А я, безложной скромности, обладаю особым искусством. Положи сюда руку. Вглядись. Думайинтенсивно. О том, как сильно ты сейчас ей нужен. И прояви, я так скажу,максимальное желание помочь. Думай о том, что хочешь мчаться ей на выручку,быть рядом, что-то в этом роде. Изображение должно возникнуть само. И бытьчетким. Смотри, но воздержись от бурных реакций. И ничего не говори. Это будетизображение, а не связь.

Геральт так и сделал.

Первые картинки, вопреки заверению, не были четкими. Онибыли размытыми, но при этом столь неожиданными, что он невольно отпрянул.Отрубленная рука на крышке стола… Кровь, разбрызганная по стеклянной плите…Скелеты людей на скелетах лошадей… Йеннифэр, закованная в цепи.

Башня. Черная Башня. А за ней, в глубине… Полярное сияние?

И вдруг, совершенно неожиданно, без предупрежденияизображение стало четким, даже слишком четким.

– Лютик! Мильва! – крикнул Геральт. –Ангулема!

– Что? – заинтересовался Аваллак’х. – Ах, да.Сдается мне, ты все испортил.