Не знаю, что повлияло больше: жадность, интуиция, расчёт… Хотя, какой, к мясу, в тот момент, мог быть расчёт? Я просто схватил Гришку за шкирняк и бросился… в ту самую яму, где только что издох ящер. В ту самую яму, из которой, раскидывая по сторонам валуны и мелкие камни, лезли наверх восемь вампиров, которые до того сидели на дне и изо всех сил мешали ящеру яму покинуть, цепляясь руками за его лапы. По двое на каждую из конечностей.

Очень любезно было с их стороны расчистить мне пространство для нырка. Заодно и подставиться под пули, которые я щедро раздавал на бегу глазами.

Я нырнул в яму, проломившись прямо сквозь пепел, в который обращались мои враги, не пытаясь их обогнуть или как-то увернуться от столкновения. В голове «тикал таймер» понимания, что сейчас, вот сейчас, вот-вот прямо сейчас прилетит. Вот сейчас жахнет…

Я нырнул в яму, схватил «ядро» ящера и… накрылся его телом. Точнее, подлез под его громадную, десятиметровую тушу… И оно прилетело. Оно жахнуло!

Что меня спасло? Пожалуй, только то, что, уже зарывшись под тело ящера, я ещё и щит стихийный выставил в простейшей его конфигурации.

И опять. Опять было это странное состояние, когда мир словно бы замирает, замедляется…

Нет! Всё не так! Всё, блядь, совершенно не так! А! Какой же сумбур в голове!

Мир сошёл с ума. Или это я сошёл с ума? Окончательно поехал своей давно протекающей крышей.

Я умер. Меня убило этим прилётом. Разорвало в кусочки, испарило, испепелило, развеяло по ветру, потому что я замер на месте, пафосно вскинув руку вверх с раскинутым над ней зонтиком своего стихийного щита.

Боль, страх, отчаяние, ужас… нет! Опять всё не так! Смерть была мгновенной. Вот он я стою с поднятой рукой и развёрнутым щитом, а вот уже на моём месте только пыль, прах и тлен.

И вот он я опять там же. Только не стою, а сижу на одном колене, провожая глазами улетающий в небо файрбол.

Страх подстёгивает. Бьёт по нервам хлыстом. Я не хочу умирать!

Я прыгаю с места назад, в окоп блокпоста, вскидываю руки, разворачиваю щит… Оно прилетает, и вновь вокруг только пыль, прах, тлен и пепел.

Я опять сижу на одном колене, провожая глазами улетающий в небо файрбол.

Страх. Дикий животный ужас!

Я прыгаю вверх, активирую «крылья» своего доспеха и свечой улетаю в небо. Удар. Боль. Пыль, прах, тлен и пепел.

Я сижу на одном колене, провожая улетающий в небо файрбол.

Пыль, прах, тлен и пепел…

Я сижу на одном колене, провожая улетающий в небо файрбол.

Пыль, прах, тлен и пепел…

Я сижу на колене…

Пыль, прах, тлен…

Я сижу на…

Пыль, прах…

Я сижу…

Пыль…

Я…

Прах…

Я…

Этот непонятный цикл повторялся и повторялся. Я видел этот шар. Испытывал ужас. Пытался спастись, каждый раз новым способом. Пробовал снова и снова. Искал варианты. Но удар каждый раз был столь силён и масштабен, что не срабатывал ни один из них. Я отчётливо видел тщетность каждого.

Дикий перебор вариантов, как прожить секунду, чтобы она не стала последней. Самых диких и дурацких вариантов.

И самым диким был прыжок в яму с трупом ящера и вампирами.

И этот вариант стал самым необычным из всех предыдущих. Сочетание трупа SS-ранговой твари и моего щита выдержали удар! Да!!! Выдержали!

И тут же, ещё до окончания секунды, я был загрызен вампирами, о наличии которых на дне забыл.

Я сижу на одном колене, провожая взглядом файрбол.

Вот только, уже знаю направление, в котором надо действовать. Я знаю, куда прыгать. Знаю, как спастись.

Не получилось.

Промахнулся одной пулей по одному вампиру и был загрызен им, пока держал щит и не имел возможности отвлечься.

Я сижу на одном колене, провожая взглядом файрбол. Но уже знаю, где, когда, в кого и как стрелять. Куда бежать.

Я хватаю за шкирку Гриню, о котором даже и не вспоминал все «разы» до этого, пытаясь спастись исключительно самостоятельно. Прыгаю, стреляю, закапываюсь, заталкиваю тело Гриши под себя, раскрываю щит и… я жив.

Я сижу на одном колене, провожая взглядом файрбол…

Ещё десять раз повторился этот загадочный цикл, прежде чем… не повторился.

Я лежал на теле Григория. Надо мной был только тлен, прах и пепел. В голове хаос. В теле полное магическое истощение. Секунда не повторяется. Секунда началась новая… я чувствую, что умираю. Что вот сейчас умру, если чего-то срочно не сделаю. Подо мной тело Григория превращается в труп. И секунда не повторяется. Я сам превращаясь в труп. Мне настолько плохо, как не было ещё никогда в жизни. Даже, в те моменты, когда я «пытал» себя «ядрами».

Приходит чёткое осознание, что, если я ничего не сделаю, то действительно умру в следующую секунду, и это не будет иллюзией, как в предыдущие разы. Я просто и окончательно умру.

И я сделал. Начал тянуть энергию Смерти из умирающего подо мной Григория. И эта энергия, как до того, кровь ящера, впитывалась, проваливалась в меня, как вода в песок, как в пересохший колодец, жадно, вся и без остатка. Ведь, как оказалось, я был «сух», как тот самый колодец. И умирал именно от этого. От истощения…

***

Я сидел на своём привычном «поджопнике», прислонившись спиной к земляной стене. В паре метров от меня валялся бессознательный… или, наверное, уже просто спящий Гришка. Голова была пустой до звона. Не хотелось ничего. Не думалось ни о чём. Я был жив, и это хорошо. Этого было достаточно.

Где мы были? В маленькой рукотворной пещерке под землёй. Глубоко под землёй. Да — крот из меня получился хороший. Крот двести девяносто девятого уровня.

Повезло, что под нами не было каменного основания. Хотя, почему повезло? Ну и было бы оно, я б всё одно прокопался. Моим рукам же давно всё одно — что земля, что глина, что камень.

Я рыл ход вниз. Почему? Из страха. Мне было до одури страшно высовываться наверх. Мне было до неконтролируемого тремора жутко дать знать, каким либо образом, пусть даже сдвигом песчинки, обозначить то, что жив… и, что нужно повторить залп.

Поэтому, рыл вниз.

Не знаю, насколько глубоко я успел зарыться, постоянно таща за собой и тело Григория, пока не решил, что хватит. Что достаточно.

Там я достал одну из запасных, незадействованных раньше заготовок под сумку с расширением внутреннего пространства,