Ну и вот, приезжает комдив к нам в часть и начинает всемнаправо и налево пистоны вставлять. Офицеры бегают белые от ужаса и на насшипят, чтоб не высовывались лишний раз. Я-то еще совсем салага был, на моихглазах такое впервые происходило, поэтому я честно и откровенно глазарастопырил и спрашиваю:

– А с чего это комдив такой злой? Он всегда такой?

Мне объясняют, что не всегда, а только когда кошка у негоболеет. И рассказывают душещипательную историю про то, как сын нашего комдива,офицер-подводник, привез полгода назад отцу двухмесячного котенка, к которомубыла приложена родословная длиной в три километра. В подарок, значит, привез.Погостил недельку и уехал. А через несколько дней погиб при выполнениислужебного задания. Комдив у нас разведенный, семьи нет, только сын, которыйдавно живет отдельно, и вот теперь остался он с этой кошкой, которая как естьпоследняя память о погибшем сыне. Понятное дело, если б сын ему книгу привез вподарок или там авторучку, так комдив и над этой вещью трясся бы, потому какпоследний подарок, память все-таки. А тут кошка, живое ведь существо, оно жестрадает, когда ему нездоровится. Ну, думаю я себе, попал бедный мужик впереплет, породистые кошки – существа нежнейшие, микроб из воздуха вдохнут – иуже болеют. Так-то они здоровенькие, наследственность у них хорошая, но иммунитетаникакого, поскольку их же выводят в тепличных условиях, чуть что – сразу кветеринару и за лекарства хватаются, поэтому организм не приучен ни с какойхворобой бороться. По идее, эта кошечка комдивовская должна бы раз в дветринедели прибаливать. Я-то знаю, что болезни эти несерьезные и неопасные, анекоторые и вовсе не болезни, а нормальные проявления, но ежели хозяин этого незнает, то жизнь его превращается в цепь страданий и страхов. Я над этим несмеюсь, наоборот, отношусь сочувственно, потому как если хозяин вместе со своейкошкой страдает, значит, он ее любит, а для меня это главнее, чем дипломакадемика или звание героя.

У меня в тот момент даже мыслей никаких корыстных не было,просто мне и комдива от души жаль стало, и за кошку тревожно: ведь загубит понеопытности невинное создание. И я сказал кому следует, что если товарищгенерал желает, то я могу его проконсультировать в части ухода за любимымживотным.

Беспроволочный телефон, как известно, работает быстрееобычного, особенно когда пистоны не хочешь регулярно получать, посему буквальнона другой день меня вызвали и отправили киску осматривать.

Через месяц я комдиву нашему стал лучшим другом, не впрямом, конечно, смысле, он генерал, а я никто, солдат-первогодок, а в томсмысле, что он нашел во мне человека, которому его кошка любимая так женебезразлична, как и ему самому. За месяц я ему полный курс прочитал по уходуза Филей (по родословной она была Фелиция Таггердаун Лекс Блю, но это за столет не выговоришь), научил правильно вычесывать, ушки чистить и глазапромывать, расписал всю кормежку на недельный цикл и диеты на три дня на случайболезни: один вариант – если рвота и понос, другой – если только одна рвота, итретий – если понос. Но две вещи наш генерал так и не осилил: давать таблетки иизучать Филины рвотные массы с целью определения причин хворобы.

Когда Филю тошнило (а это случалось не реже раза в двенедели), комдив впадал в такой ужас, что уже не мог ничего соображать, не точто рвотные массы рассматривать.

Одним словом, обходиться без меня генерал уже не мог, и двагода службы прошли в тиши и благополучии. Я эти два года внимательнейшимобразом наблюдал за Филей, изучал особенности породы. Ну и, разумеется, «вел» вкачестве участкового врача всех дивизионных котов, которых ко мне приносилиофицерские жены и детишки.

Вернувшись домой после службы, я выдержал очереднойтрехмесячный наезд папаши на тему «ты должен учиться в институте и становитьсялучшим в своей профессии». Армейская жизнь научила меня выдержке и корректностисо старшими командирами, даже если они абсолютно не правы, поэтому моейприродной вежливости хватило не на неделю, как раньше, а все-таки на целых тримесяца.

Я был, безусловно, согласен с тем, что нужно быть лучшим попрофессии, но понимал это таким образом, что если уж берешься что-то делать, тоделаешь с душой и на совесть. Вот с этой самой душой и с этой самой совестью явсю жизнь занимался кошками и готов был заниматься ими, пока не помру. Папаняже имел в виду, что я должен стать знаменитым ученым-фелинологом, а это в рамкимоих жизненных установок ну никак не вписывалось. Я не собирался выводить новыепороды и изобретать новые сверхмощные лекарства, я хотел помогать и облегчатьстрадания тем кошкам, которые оказались никому не нужны и о которых некомупозаботиться. Три месяца я отбивал атаки папаши, тщательно выбирая выражения ипридумывая все новые и новые аргументы. Наконец я понял, что он меня не слышити мои аргументы ему неинтересны, ему интересно поддержать семейную традицию исделать меня достойным его предков. И тогда я перестал выбирать выражения исдерживать голос.

Я позволил себе это только один раз, но этого раза оказалосьдостаточно, чтобы папаша отстал. Вероятно, я был весьма убедителен.

КАМЕНСКАЯ

С Днем милиции тебя, Анастасия Павловна. С четвертым трупом.Да, праздник удался на славу. Значит, все-таки мишенью является не. Татьяна…

Ей было стыдно, но она изо всех сил старалась прогнать отсебя эту мысль и придумать еще какой-нибудь вариант, объясняющий поведениепреступника.

Почему она так решительно заявила Зарубину, что искомыйубийца Шутник не Шувалов? Только потому, что новое преступление Шутника былосовершено, когда Виктор Петрович находился в камере. Ситуация банальнейшая,тысячи раз случавшаяся в жизни и описанная во множестве книг. Но еслидопустить, что Сергей прав и Шувалов имеет отношение к убийствам бомжей…

Черт возьми, почему бомжей? Разве Надежда Старостенко былачеловеком без определенного места жительства? Нет, у нее была собственнаяотдельная квартира. Да, она не работала, да, она много пила и вела свою личнуюжизнь весьма беспорядочным образом, но место жительства-то у нее было. Казарян?

Можно согласиться с тем, что собственного жилья, равно как ипрописки, у него нет. Он жил в лагере, который охранял, но это временнаяработа, с которой его в любой момент могли «попросить», и тогда сторож с полнымоснованием мог бы считаться не имеющим определенного места жительства.

Единственным истинным бомжем был только Геннадий Лукин, онже Лишай.

Правильнее было бы говорить о том, что Шутник выбираетдеклассированный элемент. Хотя, возможно, Сережа Зарубин недалек от истины:Казаряна убили исключительно потому, что он дружил с бомжами и пускал их наночлег.

Но четвертая жертва Шутника все равно из этого рядавыпадала. Одинокая старуха, живущая уже много лет в обществе четырех кошек,дряхлая, почти беспомощная. Сил у нее оставалось совсем мало, их хватало толькона то, чтобы раз в несколько дней медленно доковылять до магазина, купитьнехитрую снедь себе и кошкам. Больше ничего она делать не могла, в том числе иубирать в квартире. Вонь там стояла такая, что осматривавшие место происшествияработники милиции с трудом сдерживали тошноту. В этот раз Шутник денег напохороны не оставил, ограничился только запиской и традиционной рыбкой спупсиком. Пожадничал? Или деньги закончились? Что-то он начал изменять себе…