зубами рвать будут. А посмотрите на наших солдат: тот же крепостной мужик, только с ружьём. Солдат у нас забит, замордован муштрой. А на флоте муштры нет, в море – сама природа приучает к дисциплине. Адмирала Лазарева мне сейчас не хватает, – добавил князь с отчаяньем. – Как бы я хотел видеть его во главе обороны!

Доложили о приходе адмирала Корнилова.

– Мой приказ выполнен? Вход в гавань заграждён? – с порога спросил его Меньшиков.

– Никак нет.

– Почему?

– Ваша светлость, я не в силах отдать подобный приказ. Это равносильно самоубийству. Большинство капитанов против.

– Послушайте, Владимир Алексеевич, я вас считал самостоятельным волевым командиром, – устало произнес Меньшиков. – Я рассчитывал на вас. Сейчас у меня дел невпроворот. Мне нужно организовать деморализованную армию. Я требую, прошу, вымаливаю у Петербурга подкрепление. Я пытаюсь решить вопросы с тыловым обеспечением. Хлеба нет, фуража нет, патронов не хватает, у орудий, дай бог, по два выстрела осталось. Раненых перевязать нечем, фельдшеров раз, два – и обчёлся…. Я был уверен, что вы решите вопрос с обороной города. Если не способны, так поезжайте в Николаев. Я назначу вместо вас вице-адмирала Станюковича.

– Не делаете этого! – испугался Корнилов. – Я не могу оставить Севастополь. Что подумают мои товарищи? Сбежал, когда враг у порога.

– У меня нет иного выбора. Я вынужден убрать вас из города и передать командование!

– Постойте! Но можно найти другой выход, нежели затопить боевые корабли.

– Нет другого выхода, и времени нет! – жёстко ответил Меньшиков. – Вот, что, дорогой Владимир Алексеевич, у вас семья нынче в Николаеве. Пора и вам….

– Я готов выполнить ваш приказ, – сдался Корнилов.

– Тогда, давайте без глупостей и сентиментальности, – предупредил князь, уже мягче. – Назначаю вас командовать Северной оборонительной линией. Ваша задача – выстоять и не пустить врага в город. Поймите, я вас не бросаю умирать. В случае чрезвычайной ситуации, армия нанесёт удар во фланг противника. Но сил у меня не так много, чтобы решить дело полным разгромом.

– Стоять будем до конца! – заверил Корнилов.

– Начальником Севастопольского гарнизона я уже назначил генерала Моллера.

– Моллера? Фёдора Фёдоровича? – оторопел Корнилов. – Простите, но как же? Разве он сможет? При всем моем уважении к Фёдору Фёдоровичу…..

– Моллер человек простой и покладистый – мешать вам не будет. А мне он не особо нужен. Вы его держите в штабе. Пусть чай пьёт, доклады принимает…. Кстати, он в картах хорошо разбирается…. Не думайте, будто Моллер ни на что не годен. Под пулями в полный рост он стоять умеет, и бровью не поведёт. Что я вам ещё могу посоветовать?

– Но, дайте хотя бы генерала Хрущёва мне в помощь, – попросил Корнилов.

– Ну, нет! Хрущёв мне самому нужен. Хотите Кирьякова? Хорош генерал. Таких дел вам натворит – только держись!

– Нет, уж лучше – Моллера, – вздохнул Корнилов.

– С Богом, Владимир Алексеевич. Помните присягу. И – без обид! У нас одно с вами важное дело – отечество спасти.

***

– Приглашаю вас на похороны, – печально сказал каперанг Кутров кавторангу Бутакову. – Да и вы, мичман – с нами, если желаете, – обратился он к Александру. – Посмотрите, что вам пригодится из навигационного оборудования.

Они спустились на Графскую пристань. Дождались адмирала Новосильского. Причалил вельбот с «Трёх Святителей».

– Что же это будет Фёдор Михайлович? – вздыхал Кутров, обращаясь к адмиралу Новосильскому.

– А что Господь прикажет – то и будет, – упавшим голосом отвечал адмирал.

Вскоре вельбот подошёл к красавцу кораблю. Высокие, крепкие борта с тремя орудийными палубами, выкрашенными белой и чёрной краской. На корме гордо развивался Андреевский стяг. Высоко задранный нос с двуглавым золотым орлом.

Спустили трап. «Адмирал на корабле!» – прозвучала команда. Матросы выстроились вдоль бортов. Оркестр грянул марш.

– Ох, тяжко мне, Константин Синадинович, – пожаловался адмирал капитану Кутрову. – Как же я им скажу?

– Не знаю, Фёдор Михайлович, – вздохнул капитан. – Говорите, как есть. Что ж теперь? Приказ!

Новосильский махнул рукой, оркестр смолк. Экипаж застыл в тревожном ожидании: что за весть привёз адмирал? Какая участь ждёт их корабль? «Три Святителя» – родной дом для тысячи моряков. Адмирал долго силился начать речь. Набирал полную грудь воздуха, но тут же тяжело выдыхал. Слова никак не шли. Наконец, скомандовал:

– Офицеры ко мне!

Офицеры собрались вокруг адмирала. Он их окинул печальным взглядом.

– Господа, я вам привёз приказ. Господи! – воскликнул он, сжав зубы, немного успокоился и продолжил: – Для меня это, как кара небесная! Но я обязан вам сообщить. Корабль попал в список судов, назначенных к затоплению. Мы должны с ним попрощаться. Сгрузите на берег все необходимое и…. сами все знаете….

Александр нашёл несколько медных патрубков на камбузе, которые могли пригодиться. Приказал матросам снять компас. Набрёл на корабельную часовню. Священник аккуратно заворачивал иконы в холстину и складывал их в кованый сундук. При этом батюшка ревел, как маленький.

– Батюшка, прекратите, – попросил Александр.

– Простите, – хмыкнул тот, утираясь рукавом рясы. – Простите, что я так….

– Понимаю вас, – попытался утешить его Александр. Странно, обычно святые отцы утешают несчастных, а тут самого священника приходиться.

– Я на этом корабле, считай, уже пятнадцать лет отслужил, – все ещё хмыкая носом, сказал священник. – Скольких храбрецов отпевал, скольких благословлял. Грехи их – все в этой часовенки спрятаны, а они сами чистые на небо ушли. Вон, ваше благородие, видите: Николай Чудотворце? – указал он на старую, потемневшую от времени икону, висевшую на стене. Все образы, кроме Николая, уже были сняты, остались лишь светлые прямоугольные пятна на досках. – Её последнюю сниму. Эта икона со «Святого Павла». Её ионические греки в знак благодарности преподнесли адмиралу Ушакову. Не простая эта икона. Спасает она корабли, что в битвах, что в бурях.

– Рано или поздно, корабли тоже умирают, – попытался утешить батюшку Александр. – Как и люди.

***

«Владимир», пыхтя трубами, и пеня колёсами воду, выводил на буксире линейный корабль «Силистрия» к, указанному буями, месту. Капитан Бутаков стоял на мостике, широко расставив ноги. Поднялся Александр.

– Красивый корабль, – с сожалением вздохнул Александр, оглядывая высокий нос «Силистрии» с золочённым двуглавым орлом и гордо задранным бушпритом.

– Отслужил своё, – не оборачиваясь, ответил Бутаков. – Последний год блокшивом ходил, старик. В море на нем идти опасно – развалится. Вон, видите, ещё двух стариков тащат. Это «Уриил» и «Селафиал». Когда Нахимов попросил подмоги под Синоп, эскадра адмирала Новосильского вышла, и эти два с ними. Попали в шторм, да чуть не рассыпались. Пришлось их обратно тащить в Севастополь.

«Силистрию» поставили на место. «Похоронная» команда отдала концы на «Владимир». По утробе корабля гулко разнеслись удары топоров. В днище прорубали дыры. Рядом пароход «Громоносец», работая