над торговыми рядами за военные палатки. Отмаз так себе. Какой идиот и зачем будет ставить палатки на брусчатой городской площади, когда рядом много удобных домов⁈ В бытность гражданином СССР я слышал только о Гернике, разбомбленной германскими и итальянскими лётчиками из легиона «Кондор». У каждой стороны конфликта свой скелет в шкафу, но видят только чужой. Пришлось мне с точки зрения военного пилота пол-лекции по технической химии объяснять возбужденным студентам, почему это случилось.

— От ошибок никто не застрахован. Иногда наносят удары по своим войскам, а уж по мирным прилетает со всех сторон. Они первая жертва любой войны, которая не терпит нейтралитета, — закончил я.

К тому времени вышла статья во французском журнале «Анналы химии и физики», и я опять стал университетской знаменитостью. Как-никак не какой-то там теоретик, который пургу несет с кафедры, а действующий практик, двигающий науку и производство. Последнее для швейцарцев намного важнее. Большая часть моих студентов после получения диплома мечтает устроиться в какой-нибудь крупный химический концерн, не обязательно на родине, сделать успешную курьеру или завести собственный бизнес.

В Западной Европе моя статья и патенты никого особо не заинтересовали. По крайней мере, деловых предложений не получил. Зато клюнули американцы. Компания «Дюпон» решила, что конкурент ей ни к чему, и решила приобрести исключительное право на патенты, то есть я больше никому не смогу продать их. Сторговались на двухстах пятидесяти тысячах долларов их акциями. Я знал, что компанию «Дюпон» ждет блестящее будущее, поэтому вложился без раздумий. Мои студенты, узнав, сколько я получил, стали изучать техническую химию с усиленным рвением.

В Испании гражданская война приближалась к завершению, а Западная Европа стремительно катилась ко Второй мировой. Весной гитлеровские войска вошли в Австрию, после чего ее народ радостно проголосовал за присоединение. Знали бы, во что им это выльется, сопротивлялись бы изо всех сил. Но они не знали и, как догадываюсь, знать не хотели. Поменялась одна экономическая элита на другую — и чёрт с ними. В жизни полезных идиотов ничего пока не изменилось, а когда это случится, будет уже поздно. Осенью Венгрия оттяпала кусок Словении и Закарпатскую Украину, а Германия и Польша отхватили по жирному куску от Чехословакии. Помня, что менее чем через год сделают немцы с поляками, я был рад за последних, которых называют Гиеной Европы. Сказывалось сидение на двух стульях: были славянами и католиками одновременно.

В начале тысяча девятьсот тридцать девятого года Швейцария получила десять истребителей «Мессершмитт-109Д» с тремя пулемётами «мг-17» калибром семь и девяносто две сотые миллиметра, а в апреле начались поставки тридцати более продвинутой модели «109Е-1», вооруженной четырьмя пулемётами или двумя пулемётами и двумя пушками «мг-фф» калибром двадцать миллиметров, а затем пятьдесят «109Е-3», у которого были три пушки и два пулемёта в крыльях. Впрочем, поступали самолёты без вооружения и радиооборудования. Швейцарцы ставили своё аналогичное. В сентябре немцы напали на Польшу, но поставку самолётов нам не останавливали. Так понимаю, позарез нужна была валюта. Благодаря мне, Германия осталась без девяноста самых современных истребителей — в пятнадцать раз больше, чем я завалю немецких самолётов всех систем во время Второй мировой войны.

В конце марта мятежники захватили Мадрид. Первого апреля — хорошую дату выбрал! — Франсиско Франко объявил, что гражданская война закончилась. К тому времени почти все страны Западной Европы признали его главой Испании.

«Трёшку», как я называл последнюю модель «мессеров», облетал летом в Берне, прибыв ради этого из Канн, где проводил с женой и младшим сыном последнее предвоенное лето. На аэродром приехала правительственная комиссия во главе с нынешним главой государства Филиппом Эттером, выбритая наголо голова которого поблескивала, как новый биллиардный шар. Он юрист по образованию, но обожает учёных, особенно по точным наукам, то есть и меня тоже.

Я видел их издалека, сидя в кабине немецкого истребителя. Мне разрешили совершить индивидуальный полёт, после чего два звена тоже покажут, что умеют. Диспетчер с вышки дал команду на взлёт. По грядущей войне я знал, что при опущенных на двадцать градусов закрылках надо раза в два меньше дистанции для разгона, что и продемонстрировал. Пилоты, наблюдавшие за мной, а среди них были мои ровесники с примерно таким же опытом, позже скажут, что, увидев это, ахнули в первый и не в последний раз. Небо было чистое, небольшие облачка высоко, поэтому я показал, что умею, зрителям, причём не только на аэродроме, но и горожанам. По нынешним меркам машина, конечно, супер. Напоследок спикировал на комиссию после переворота, шуганув их малехо, а потом, как обычно, сделал ранверсман и благополучно приземлился. Судя по восхищённым взглядам зрителей, они теперь точно знают, кто самый лучший пилот в Швейцарии.

— Что скажете об этих самолётах? — поинтересовался Филипп Эттер, поглаживая левой ладонью своё лысое темя.

— Когда начнётся война, немцы пожалеют, что продали их нам, — предсказал я, точно зная, что не ошибся.

Уверен, что немцам сильно будет не хватать семи с половиной эскадрилий на Восточном фронте.

— Уверены, что начнётся? — спросил он с видом смертельно больного, который знает диагноз, но надеется на чудо.

— Ни для кого не секрет, что Германия сосредотачивает войска на границе с Польшей. Думаю, нападут в конце лета или начале осени, чтобы успеть до распутицы, — заявил я, отказавшись от роли сказочника-утешителя.

— Знать бы, кто станет следующим, — печально произнёс он.

— Северные и западные соседи Германии, включая Британию, — предсказал я.

— Думаете, справятся с ними со всеми⁈ — не поверил глава Швейцарии.

— Запросто, — подтвердил я. — У немцев сейчас одна из самых сильных армий в мире.

— А у кого ещё? — поинтересовался он.

— На первом месте СССР, на третьем США, — просветил я.

— Был уверен, что на третьем месте СССР, — сказал Филипп Эттер.

— Гитлер тоже так думает, за что и поплатится, когда после победы на западе пойдёт дальше на восток, — сообщил я.

— Пусть идёт, куда хочет, лишь бы не на нас! — искренне пожелал глава Швейцарии.

— На нас не нападет. Гитлеру нужен будет нейтральный банк для операций с теми же американцами, которые будут торговать с обеими сторонами конфликта, находясь при этом на одной из них, — уверенно заявил я.

— Надеюсь, ваши слова сбудутся! — обрадовавшись, пожелал он.

Конечно, сбудутся. Я даже помогу этому, защищая Москву и Сталинград.

88

В конце лета я продал свой самолёт. В ближайшие