— Я ничего не отрицаю В том, что вы видите, вы всегда правы.И все же…

— Все же что?

Мистер Кин склонился к собеседнику, и его темные печальныеглаза встретились с глазами мистера Саттертуэйта.

— Неужели жизнь вас так ничему и не научила? — едва слышновыдохнул он.

Этот разговор оставил мистера Саттертуэйта в таком смущениии в такой задумчивости, что, когда он наконец выбрал для себя подходящийгалстук и спустился вниз, выяснилось, что остальные, не дождавшись его, ужеушли. Он прошел через сад и уже ступил было за знакомую калитку, когда прямоперед собой, на залитой лунным светом улочке, увидел мужчину и женщину,слившихся в объятьях.

В первую секунду он подумал…

Но потом он разглядел. Это были Джон Денмен и МоллиСтэнуэлл. До его слуха донесся хриплый, страдающий голос Денмена:

— Я не могу жить без тебя… Что нам делать?

Мистер Саттертуэйт развернулся, чтобы тихо уйти, но чья-торука легла ему на плечо. У калитки рядом с ним оказался еще кто-то, кто тожевсе видел.

Ему довольно было раз взглянуть на ее лицо, чтобы понять,как глубоко он заблуждался во всех своих выводах.

Она крепко вцепилась в его плечо и не разжимала пальцев,пока те двое не ушли и не скрылись за поворотом. Потом он услышал собственныйголос как бы со стороны. Он говорил ей что-то утешительное, бормотал какие-тоглупости, просто смехотворные рядом с муками, которые он угадывал за еемолчанием. Она произнесла всего несколько слов.

— Пожалуйста, — сказала она, — не оставляйте меня.

Мистер Саттертуэйт был очень растроган. Стало быть, и онкому-то нужен. И он продолжал говорить нелепые, ничего не значащие слова,потому что это все же было лучше, чем ничего не говорить. Они вместе дошли додома Рошеймеров. Пальцы ее то и дело сжимались на его плече, и он видел, чтоона рада его обществу. Она убрала руку, только когда они уже совсем пришли.

— А теперь, — сказала она, высоко подняв голову — я будутанцевать. Не бойтесь за меня, друг мой. Я буду танцевать!

И, круто повернувшись, она ушла. Мистера Саттертуэйтаперехватила леди Рошеймер, вся в заботах и в бриллиантах, и передала его КлодуУикему.

— Это провал! Полный провал! Проклятье, каждый раз одно и тоже! Все эти деревенские клуши воображают, что умеют танцевать… Со мной даженикто не посоветовался!.. — Он наконец нашел слушателя, который кое-чтопонимает в искусстве, и теперь говорил и говорил не умолкая. Эта необузданнаявакханалия жалости к самому себе прервалась лишь с первыми звуками музыки.

Мистер Саттертуэйт отбросил все посторонние мысли и былтеперь только настороженным критиком. Уикем, конечно, невыносимый дурак, но онумеет писать музыку легкую, нежную, таинственную, как сказочная паутина, и приэтом без тени слащавости.

Декорации были прелестные: леди Рошеймер никогда нескупилась для своих протеже. Сцена выглядела как настоящий кусочек Аркадии,световые эффекты придавали действу требуемый оттенок нереальности.

На сцене, как в незапамятные времена, танцевали дваперсонажа. Изящный Арлекин в маске взмахивал волшебной палочкой, блестки на егокостюме переливались в лунном свете… Белая Коломбина кружилась, какбессмертная, неувядаемая мечта…

Мистер Саттертуэйт выпрямился в кресле. Однажды он все этоуже видел. Да, несомненно…

И вот он уже далеко от гостиной леди Рошеймер — в берлинскоммузее, возле статуэтки бессмертной Коломбины…

Арлекин с Коломбиной продолжали свой танец. Им принадлежалвесь мир, и они танцевали в нем.

Лунный свет. Появляется еще одна фигура. Это Пьеро бредет полесу и поет, обращаясь к луне. Он видел Коломбину и потерял покой. Двоетанцующих исчезают, но Коломбина успевает оглянуться. Она услышала живой голосчеловеческого сердца.

Пьеро бредет прочь, его песня стихает вдали.

Следующую сцену танцуют деревенские девочки: это пьеро ипьеретты. Появляется Молли в роли Пьеретты. Танцевать она не умеет, тут АннаДенмен права, зато голосок ее свеж и звонок. Она поет «Танцуй, Пьеретта, налугу».

Хорошая мелодия, одобрительно кивнул мистер Саттертуэйт.Уикем не считал для себя зазорным сочинять время от времени и песенки, коль вних бывала нужда. Искусство деревенских девочек по большей части вызывало упочтенного критика лишь содрогание, однако он по достоинству оценилсамоотверженные труды леди Рошеймер.

…Они пытаются втянуть Пьеро в свой танец. Он отказывается ибредет дальше — влюбленный, вечно жаждущий соединиться с предметом своей любви.Вечереет. Танцующие Арлекин с Коломбиной то появляются, то снова исчезают, нопьеро и пьеретты не замечают их: эти двое невидимы для толпы. Наконец всерасходятся, утомленный Пьеро засыпает на зеленом берегу. Арлекин и Коломбинатанцуют над Ним. Внезапно он просыпается и видит Коломбину. Он упрашивает,уговаривает, умоляет ее…

Она замирает в растерянности. Арлекин манит ее за собой — ноона его уже не видит. Она слушает Пьеро, его зазвучавшую с новой силой любовнуюпесню… Она падает в его объятья, занавес опускается.

Второй акт, домик Пьеро. Коломбина сидит у очага. Онакажется бледной и усталой. Она прислушивается — к чему? Пьеро поет ей, онпытается вновь обратить к себе ее сердце и мысли. Сумерки сгущаются. Слышенгром… Коломбина оставляет свою прялку. Она в смятении, она уже не слушаетПьеро. В ней звучит ее собственная музыка — музыка Арлекина и Коломбины… Онаочнулась!.. Она все вспомнила.

Раскат грома. В двери стоит Арлекин. Пьеро не видит его, ноКоломбина с радостным смехом вскакивает со своего места. К ней подбегают дети,но она отталкивает их. С новым раскатом грома стены рушатся и Коломбина,кружась, уносится в ночь вместе с Арлекином…

…Темнота, и в этой темноте слышна мелодия песенки, которуюпела когда-то Пьеретта. Медленно светлеет. Снова домик Пьеро. Пьеро и Пьеретта,седые и состарившиеся, сидят в креслах перед очагом. Звучит счастливая, ноприглушенная музыка. Пьеретта кивает в такт. Через окно падает сноп лунногосвета, и вместе с ним появляется мотив давно забытой песенки Пьеро. Пьеротревожно вздрагивает во сне.

…Волшебная тихая музыка. Возле домика появляются Арлекин иКоломбина. Дверь распахивается, и Коломбина, танцуя, попадает в дом. Наклонясьнад спящим Пьеро, она целует его в губы.

Снова удар грома… Коломбина уже кружится снаружи. В центресцены освещенное окно, через которое видно, как танцующие фигуры Арлекина иКоломбины медленно растворяются во тьме. Они все дальше, дальше…

Падает бревно. Пьеретта в гневе вскакивает со своего места,бросается к окну и задергивает занавеску. Этим неожиданным диссонансом всезаканчивается.