Толпа расступилась, давая им дорогу, и провожалааплодисментами. За оркестром ехал белый «форд»-фургон, на крыше которого стоял,широко расставив ноги, кандидат собственной персоной – загорелый, улыбающийсяво весь рот, в сдвинутой на затылок каске. Он поднес ко рту мощный рупор ипроорал, не щадя своей луженой глотки: САЛЮТ, РЕБЯТА!

– Салют, Грег! – моментально отозвалась толпа.

Грег, подумал Джонни, начиная паниковать. Мы с ним запросто.

Стилсон соскочил на землю с видимой легкостью. Одет он былтак же, как тогда в теленовостях: джинсы и рубашка цвета хаки. По пути кпомосту он уже обрабатывал толпу – улыбался, кивал, пожимал руки, не забывая итех, кто тянулся к нему через головы стоявших в первых рядах. Толпу бросало,единым порывом заносило в его сторону, и Джонни почувствовал, что его тожезаносит.

Я не прикоснусь к нему. Ни за что.

Но вдруг толпа перед ним слегка раздалась, и, невольношагнув в образовавшийся просвет, он очутился в переднем ряду возле мальчика изтримбуллского оркестра; при желании он мог протянуть руку и постучатькостяшками пальцев по раструбу тубы.

Стилсон быстро проскочил сквозь ряды оркестрантов, чтобыпожать руки людям с противоположной стороны, и теперь Джонни видел только егомелькающую желтую каску. Он почувствовал облегчение. Вот и хорошо. От грехаподальше. Подобно фарисею из известной притчи, он обойдет стороной. Ипрекрасно. И замечательно. А когда Стилсон поднимется на помост, Джонни соберетсвои пожитки и потихоньку ускользнет. Посмотрел – и будет.

Мотоциклисты просочились сквозь толпу и стали по обе стороныперехода, не давая толпе поглотить кандидата. Палки по-прежнему были в заднихкарманах, однако лица их владельцев стали жесткими, настороженными. Джонни незнал, почему они так насторожились, глядишь, кто-нибудь швырнет в лицокандидату глазированное пирожное, – но, во всяком случае, впервые их лицавыразили живой интерес.

И тут что-то в самом деле произошло – Джонни так и не понялдо конца, что именно. Женская рука потянулась к мелькающей в толпе желтой каске– по-видимому, просто чтобы коснуться ее «на счастье», – и в ту же секунду одиниз стилсоновских парней рванулся туда. Послышался вскрик, и женская рукаисчезла. Все это случилось в отдалении, разглядеть было трудно из-за оркестра.

Шум стоял неслыханный, и Джонни вновь вспомнил концертырок-музыки, на которых ему доводилось бывать. То же самое творилось бы столпой, если бы Пол Маккартни или Элвис Пресли начали пожимать всем руки.

Они выкрикивали, они скандировали его имя: ГРЕГ… ГРЕГ… ГРЕГ…

Молодой человек, стоявший еще недавно со своей семьей бок обок с Джонни, посадил сынишку к себе на плечи, чтобы тому было лучше видно.Юноша с обожженной щекой размахивал плакатом с надписью: МОЖНО И КОНЦЫ ОТДАТЬ,ЛИШЬ БЫ ГРЕГА УВИДАТЬ! Сказочно красивая девица лет восемнадцати потрясалаломтем арбуза, и розовый сок стекал по ее загорелой руке. Это был массовыйпсихоз. По толпе будто пропустили ток высокого напряжения.

Грег Стилсон снова продрался сквозь оркестр – туда, гдестоял Джонни. Он двигался не останавливаясь, но все же успел на ходу похлопатьпо спине мальчика с тубой.

Позднее Джонни снова и снова прокручивал этот эпизод вголове и пытался уверить себя, что у него не было ни времени, ни возможностинырнуть обратно в толпу, что толпа практически бросила его в объятия Стилсона.Он пытался уверить себя, что Стилсон чуть не насильно схватил его за руку. Вселожь. У него было время, потому что толстуха в идиотских желтыхбрючках-дудочках кинулась Стилсону на шею и крепко поцеловала, а тот тожечмокнул ее и засмеялся: «Ну уж тебя-то, малышка, я надолго запомню». Толстухавизжала от восторга.

Знакомый холодок, предвестник транса, пробежал у Джонни повсему телу. И одно желание: узнать, все остальное неважно. Он улыбнулся, но этобыла не его улыбка. Он протянул руку, Стилсон схватил ее обеими руками и началтрясти.

– Надеюсь, дружище, вы поддержите нас на…

Вдруг Стилсон осекся. Точно так же, как Эйлин Мэгоун. Как докторДжеймс Браун. Как Роджер Дюссо. Зрачки у него расширились, и в них появился –страх? Нет. В зрачках Стилсона был ужас.

Это тянулось бесконечно. Реальное время уступило местодругому, застывшему, как камея, а они все смотрели и смотрели друг другу вглаза. Джонни как бы опять шел по коридору с хромированными стенами, только наэтот раз с ним был Стилсон, и все у них было… было…

(общим).

Впервые в жизни такая острота. Навалилось разом, налетело своем, как громадный черный товарняк, несущийся по узкому тоннелю, – мчащаяся сбешеной скоростью махина с пылающим фонарем, и тот фонарь был всепониманием, иДжонни пронзило его светом, как жука булавкой. Бежать было некуда, его прижалок земле этим абсолютным знанием истины и расплющило в тонкий лист бумаги, а надголовой все грохотал ночной поезд.

Ему хотелось закричать, но не было ни сил, ни голоса.

Отныне Джонни будет преследовать образ

(тут стала наползать голубоватая дымка)

Грега Стилсона, принимающего присягу. Приводит его к присягестарый человек с испуганными, затравленными глазами… полевой мыши, попавшей вкогти опытного, изуродованного в сражениях

(тигр)

деревенского кота. Одна рука Стилсона лежит на Библии,другая поднята вверх. Это происходит много лет спустя, потому что волос уСтилсона существенно поубавилось. Старик что-то говорит, Стилсон за нимповторяет. Он обещает

(голубая дымка сгущается, заволакивая все вокруг, скрадываядетали одну за другой, благословенная голубая дымка, и лицо Стилсона уходит заголубое… и желтое… желтое, как тигриные полосы)

все осуществить, и «да поможет ему бог». Лицо еготоржественно-спокойно, даже сумрачно, но горячая волна радости распирает егоизнутри, стучится в виски. Еще бы, ведь человек с испуганными глазами полевоймыши не кто иной, как председатель Верховного суда Соединенных Штатов Америки,и

(о боже дымка дымка голубая дымка желтые полосы)

вот уже все постепенно исчезает в голубой дымке – только этоникакая не дымка, а что-то осязаемое. Это

(сокрыто в будущем, в мертвой зоне)

нечто из будущего. Его? Стилсона? Он не знал.

Было ощущение полета – сквозь голубизну – над совершенноопустошенной землей, неясно различимой. И в этот пейзаж врывался бесплотныйголос Грега Стилсона – голос не то уцененного Создателя, не то ожившегопокойника из комической оперы: «Я ИХ ВСЕХ ПРОТАРАНЮ В ЭТОЙ КАСКЕ! Я ПОЙДУ НАНИХ ВОТ ТАК!»