По рядам верующих пронесся ропот. Они видели какое-тодвижение и слышали шум. Но юноша тем временем снова исчез, а мы с Габриэльстояли в тени и потому ничем не отличались от других людей в соборе.

Я отодвинул с дороги Габриэль. В ту же секунду он опятьвозник и устремился прямо на меня. Но я сумел предугадать его намерения иотступил на шаг в сторону, ставя подножку.

Он распластался на полу футах в двадцати от нас и уставилсяна меня с некоторым благоговением, словно увидел вдруг божество. Карие глазаего были необыкновенно большими, золотисто-каштановые волосы растрепались. Несмотряна совершенно невинное выражение его лица, я ощущал устремленный на меня потокмысленных приказов. Он говорил о том, что я слабое, глупое, несовершенноесоздание и его сторонники, которые вернутся совсем скоро, разорвут меня начасти. А моего любимчика смертного поджарят на медленном огне.

Я рассмеялся про себя. Все это выглядело не менее смешно инелепо, чем драка в старинной комедии.

Габриэль лишь переводила взгляд с одного из нас на другого.

Я вновь мысленно обратился к остальным, и на этот раз мнеответили, стали задавать множество вопросов.

– Войдите в собор, – снова и снова повторял я, вто время как юноша вскочил на ноги и в дикой, ослепляющей ярости бросился наменя.

Габриэль и я схватили его одновременно и держали так крепко,что он не мог даже пошевелиться.

Следующий момент был для меня одним из самых ужасных. Яувидел, что он пытается вонзить мне в шею клыки. Они угрожающе торчали из егооскаленного рта, а округлившиеся глаза существа были совершенно пусты. Я ссилой отпихнул его от себя, и юноша исчез.

А все остальные подходили все ближе и ближе.

– Посмотрите, ваш предводитель сейчас в соборе! –крикнул я. – И любой из вас может войти сюда безбоязненно, ни с кем ничегоплохого не случится.

Слишком поздно услышал я предостерегающее восклицаниеГабриэль. Словно из-под земли он возник прямо передо мной и нанес страшный ударв челюсть, от которого голова моя дернулась назад и вверх и я на мгновениеувидел верхние своды собора. Прежде чем я успел оправиться, он ударил меняснова, на этот раз в грудь, и я вылетел через двери собора прямо на вымощеннуюкамнем площадь.

Я не видел перед собой ничего, кроме пелены дождя, ноявственно ощущал их присутствие совсем рядом. А юноша отдавал приказания.

– Они не обладают большой властью, – мысленноговорил он им таким тоном, как будто перед ним стояли неразумные дети. –Хватайте их!

– Лестат, не сопротивляйся, это бесполезно, –шепнула мне Габриэль.

Я понимал, что она права. Но я никогда в жизни ни перед кемне склонял головы. Схватив Габриэль за руку, я потащил ее за собой, и мыпобежали мимо собора в сторону моста.

Мы лавировали между людьми в мокрых плащах и забрызганнымигрязью экипажами, но существа преследовали нас буквально по пятам, двигаясь такбыстро, что люди их просто не замечали. Я чувствовал, что твари почти неиспытывают страха перед нами.

В одной из темных улочек на левом берегу Сены все былокончено.

Словно демоны-херувимы, они возникали повсюду; вверху ивнизу, спереди и сзади я видел их белые лица. Я попытался вытащить шпагу, новраги повисли у меня на руках.

– Будь что будет, – услышал я рядом голосГабриэль.

Я крепко держался за рукоять шпаги, но чувствовал, что меняотрывают от земли. То же произошло и с Габриэль.

Перед моим мысленным взором мелькали страшные картины, и ядогадался, куда нас тащат. Кладбище Невинных мучеников находилось всего внескольких десятках шагов. Я уже различал отблески костров, которые жгли каждуюночь среди открытых могил, считая, что таким образом можно избавиться отзловония.

Обхватив Габриэль за шею, я кричал, что не в силах вынестиэтот ужасный запах, однако они увлекали нас все дальше и дальше сквозь тьму,потом через ворота кладбища и мимо склепов из белоснежного мрамора.

– Уверен, вам тоже все это не нравится! – кричаля, пытаясь вырваться из их рук. – Так почему же вы продолжаете жить средимертвецов, в то время как созданы для того, чтобы питаться живыми.

Внезапно я почувствовал себя так плохо, что не в силах былни морально, ни физически сопротивляться. Вокруг нас повсюду валялисьразлагающиеся трупы, отвратительный запах доносился даже из очень богатыхсклепов.

К тому моменту, когда мы достигли самого темного углакладбища и оказались в одном из огромных склепов, я успел убедиться, что они неменьше меня ненавидят эту вонь. Я чувствовал их отвращение, несмотря на то чтоони дышали полной грудью и, казалось, насыщались мерзкими запахами. Габриэльвцепилась мне в шею и дрожала с головы до ног.

Мы вошли в еще какую-то дверь и при тусклом свете факеловстали спускаться вниз по выбитым в земле ступеням.

Запах становился все сильнее. Казалось, он исходит от черныхи грязных стен. Меня затошнило, и я вынужден был наклониться и выплюнутьскопившуюся во рту кровавую слюну, которая тут же впиталась в землю. Мы быстродвигались дальше.

– Как можно жить среди этих могил? – в яростивоскликнул я. – Ну скажите, почему вы по собственной воле готовы жить втаком аду?

– Заткнись! – прошипела, подскакивая ко мне, однаиз женщин с темными глазами и растрепанными, как у ведьмы, волосами. –Заткнись, богохульник! Проклятый нечестивец!

– Не поминай понапрасну дьявола, дорогуша! –насмешливо шепнул я. – Не то он обойдется с тобой еще хуже, чем Всевышний!

Она было засмеялась, но тут же смолкла, словно вспомниввдруг, что смеяться запрещено. Я подумал, что наше маленькое сборище обещаетбыть довольно веселым и забавным.

Мерцание огней, шарканье босых ног по грязи, грязныелохмотья, задевающие меня по лицу… На мгновение из темноты выступилухмыляющийся череп, потом я увидел еще один, еще… в одном из углублений в стенеих была целая гора…

Я попытался вырваться, задел ногой другую кучу, и поступеням с грохотом покатились кости. Вампиры вцепились в нас еще крепче,стараясь при этом поднять нас повыше. Мы двигались мимо полуразложившихсятрупов, приставленных к стенам, как статуи, мимо скелетов, едва прикрытыхистлевшим тряпьем.

– Все это чересчур мерзко, – сквозь зубыпроговорил я.

Наконец мы достигли последних ступеней, и теперь нас тащилипо каким-то огромным катакомбам. Откуда-то доносились глухие звуки литавр.