– Что зачем? – с ледяным спокойствием уточнила Кира. – Он обкакался, и я меняю. Не веришь? Вот.

Она развернула старый подгузник со всем содержимым в сторону Олега. Тот судорожно сглотнул и побледнел. На подоконнике громко чихнули.

– Выкинешь его, когда пойдешь, ладно? – полупопросила, полуконстатировала факт Кира.

– А ты разве не сфотографируешь и его тоже? – ехидно спросил Олег. – Не выложишь у себя на страничке? Чтобы все еще раз увидели, как у моей жены медленно разлагается мозг?

– Ах, вот ты про что, – Кира улыбнулась мужу своей самой обезоруживающей улыбкой. – Но ведь та блю-блю на передничке была так похожа на смайлик! Мне поставили несколько лайков, значит, людям тоже понравилось.

– Не людям! – покачал головой Олег. – Не людям! А таким же сумасшедшим мамашам, как и ты! Кому придет в голову выкладывать на всеобщее обозрение какашки и прочее? А? Зачем?

Кира ничего не ответила, наклонилась к Мишке и громко подула тому в пупок. Малыш зашелся в заливистом смехе. На подоконнике зашуршали и уронили горшок.

– А эти слова! – в отчаянии вскричал Олег, трагически заламывая руки. На секунду Кире показалось, что она смотрит дурной фильм, в котором женскую роль штатной истерички по какому-то недоразумению доверили ее мужу. Нет, Олег всегда любил пафос и красивые позы, но сейчас он явно переигрывал. – Эти слова! – с болью в голосе повторил он. – Покакуси! Пропердольки! Тугосеря! Откуда они? Из каких глубин ада ты их выудила?

Кира пожала плечами. Вопрос был действительно занимательным, но сейчас ей не хотелось вдаваться в его исследование.

– Так все говорят, – коротко ответила она.

– Кто «все»? – ядовито осведомился Олег. – Я так не говорю. У меня на работе так не говорят. По телевизору так не говорят. И где они, твои «все»?

Кира обиженно засопела. Отвлекшись на минуту от Мишки, она потянулась к стоящему тут же, на соседнем столике, ноутбуку и остервенело застучала по клавишам.

– Вот! – торжествующе воскликнула, разворачивая экран к Олегу. – Вот, смотри!

Там мерцала интернет-страничка, судя по характерному оформлению, какой-то женский форум.

– Вот! – повторила Кира, ткнув пальцем в список тем. – И ведь я просто набрала в гугле «пропердольки тугосери», и мне выпал он. А сколько таких еще в сети?

«Что делать с тугосерей?», «У нас жидкие пропердольки. Паниковать?», «Чем поить тугосерю-годовасика?» – темы шли одна за другой.

– Ну и что ты теперь скажешь? – в голосе Киры звучали нотки победителя. – Видишь, есть такие слова! И их говорят! И не только говорят, но еще и пишут!

– Ничего, – холодно ответил Олег. – Я всегда считал, что папа Дяди Федора в мультфильме был неправ.

– Что? – не поняла Кира.

– Когда говорил, что только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят, – пояснил Олег. – Сходят вместе, да. Сначала полусумасшедшие в кучку сбиваются, а потом вместе до кондиции и доходят.

Кира задохнулась от возмущения. Мишка восторженно взвизгнул. Кот, пригибаясь к полу, в стелс-режиме покинул комнату.

– Не надо так, – сокрушенно покачал головой Олег. В его голосе звучало сочувствие к неразумной жене, которая балуется какими-то глупостями. – Ты же кандидат наук, как так можно, в конце-то концов.

Он подошел к ней, наклонился и поцеловал в макушку.

– Заканчивай это. Мишуня, пока!

Мишка, получив и свою порцию отеческих поцелуев, радостно гукнул.

– Я ушел! – через минуту донеслось из коридора. – Вернусь поздно, сегодня проект сдаем. И никаких пропердолек!

Хлопнула входная дверь.

Кира вздохнула. С определенной точки зрения Олег, конечно, был прав. Субкультура молодых мам, которую она постепенно постигала, окружала себя кучей странных ритуалов, сомнительных традиций и сдабривала все несколько жутковатым псевдодетским языком. Однако это было так… мило? И все мамы были так… едины? Да, именно. Кире было сейчас грустно и одиноко. Нет, конечно, Мишка не давал заскучать, да и на заботливость Олега грех жаловаться, но ей не хватало кого-то, кто бы мог ее понять. С кем можно было поделиться простыми житейскими радостями и глупостями, пожаловаться, поныть и пошутить…

Кира снова вздохнула и задумчиво покрутила колесико мышки, гоняя страницу форума туда-сюда. Розово-голубая гамма успокаивала и создавала ощущение уюта.

А почему бы, собственно, и нет?

«Лавиния», ее постоянный ник по имени любимой героини Шекспира, был никем не занят. Ну что же, значит, судьба.

Подтвердив регистрацию, – немного удивил домен, с которого пришло письмо со ссылкой, dl – Кира обнаружила, что у новичков нет никаких ограничений ни по количеству сообщений, ни по созданию тем. Ну что же…

Она помахала пальцами над клавиатурой, разминая их. Ну что же…

Девочки, проблема, что в названии. Муж ругается, что я фотографирую подгузники малыша и выкладываю к себе на страничку. Еще ему не нравится, что я использую такие слова, как «тугосеря», «козюльки», «кака», «масик», «укакиш» и другие. Как быть?

И через минуту замерцало окошко личных сообщений. Кира робко улыбнулась, сердце замерло от предвкушения – неужели у нее теперь будет… подруга? Неужели она теперь не останется одна?

Руки зависли над клавиатурой. Главное – не поторопиться. Не отпугнуть. Не вывалить сразу все переживания, мысли и истории.

Кира задумалась. Кажется, она попала на адепта многомамочек, которые считают, что чем больше детей, тем лучше. Охохох… Надо быть осторожной в словах, чтобы не обидеть старожила, а то так просто испортить первое впечатление о себе. А это совсем не в интересах Киры.

По поводу «мы хотим еще» она, конечно, покривила душой. В плане «мы». Сама-то она, кажется, и не против родить Мишке брата или сестричку, причем именно сейчас, когда уже втянулась в младенческо-пеленочные проблемы. Но вот Олег… Он настолько ошарашен тем, как изменился их старый мир с появлением одного-единственного ребенка, что возможность увеличить количество детей попросту не укладывается в его голове.