Пробегав по городу целый день, успев несколько раз заблудиться и заводя ни к чему не обязывающие беседы с прохожими и торговцами, я так ничего и не добилась. Пересказывать сплетни все горазды, а чуть речь заходила о чём посерьёзнее, у любителей почесать языки каждый раз находились неотложные дела. Неужели муж был прав и мне действительно стоило сидеть на постоялом дворе и вязать носки, прикидываясь образцом послушания?

Я бы продолжила себя ругать, но живот заурчал, требуя более приземлённого — еды. А аппетитный запах из неаппетитно выглядящей харчевни очень некстати привлёк его, живота, внимание. Здравый смысл и отсутствие денег, конечно, меня не остановили. А кого бы остановили? Разве что какую взрослую умную женщину, но точно не меня.

Столкнулась на входе с крепким невежливым мужиком, по самый нос завёрнутым в плащ, выругалась, потирая ушибленное о грубияна плечо, и вошла внутрь. Нашёлся даже относительно свободный столик. За ним, уронив голову на стол, сидел печальный пьянчужка. Череда пустых кружек рядом с ним говорила, что сидит он тут не позже чем с полудня и, видимо, запивает горькое горе. Или, напротив, празднует. Но кружки были целые и носов разбитых ни у кого не наблюдалось, значит, этот суровый мужик всё-таки мирный. Меня такое соседство вполне устраивало, тем более, что иных свободных мест не наблюдалось. Желающих занять пустующее, кстати, тоже. Но это меня не смутило.

В отличие от суетливого, но всё-таки достаточно уютного двора, где остановились мы с Серым, этот выглядел сараем, спешно перестроенным для алчущей еды толпы. Вид посетители имели преимущественно грозный и строгий — лишнего слова никто не ляпнет. Видать, за это харчевня и ценилась. Никто не бросал любопытных взглядов на соседа, не заводил бесед, не высматривал знакомцев. Сюда приходили по делам. Судя по меняющим объёмный кулёк на звенящий мешочек мужикам, упрямо делающим вид, что они не за одним столиком сидят, по важным. А за подобную обстановку можно простить и заляпанные бурыми пятнами (надеюсь, всё-таки соусом) стены, и грязный пол, и щели между досками, в которые частенько подглядывал сквозняк. Словом, мне заведение понравилось.

Я дожидалась хмурую тётку с подносами, призванную исполнительностью и доброжелательностью привлекать клиентов. Получалось у неё не очень. Внаглую шмыгающие под ногами и по ногам упитанные крысята хороших впечатлений не прибавляли. Впрочем, крыса — тоже мясо. А запах с кухни, вопреки всему, оставался столь манящим, что казалось, негостеприимная тётка и разносчики чумы здесь только для поддержания настроения. Я докричалась до разносчицы, игнорирующей посетителей с таким величием, что аж дёргать её стыдно, с трудом. Тётка, сшибая всех с ног, нехотя, как оказывая величайшую честь, принесла грибочки в сметане. Вопреки всему вкус блюда, выглядящего под стать заведению, оказался столь прекрасен, что даже разносчицу наделил некой долей привлекательности.

Развлекаясь тем, что посылала служанку уже за третьей кружкой воды, я раздумывала о неизбежности наступления момента расплаты. Денег в карманах всё ещё не было, хоть я и лелеяла мысль, что к концу трапезы они по волшебству сами появятся. Сосед-пьянчужка рядом вдруг вскинулся, явив миру обиженное, заспанное и уставшее, но всё-таки очень мужественное лицо, и заорал: — Почему мы в дерьме, спрашиваешь? Да потому что с городничими нам не везёт!

И тут же рухнул обратно на стол. Я поняла, что пора и честь знать: хоть видела лицо соседа какой-то миг, успела узнать в нём давешнего охранника ворот. Того самого, стоявшего чуть поодаль, от которого, хоть и не хотел то признавать, предпочёл спрятаться Серый. Охранник был безоружен и пьян в стельку, но испещрённое шрамами лицо и крепкие загорелые руки говорили, что, вздумай он начать драку, противнику несдобровать. Вряд ли он сейчас в состоянии заподозрить меня в связи с оборотнями и на мужа я его не выведу… Но к чему рисковать? Я приподнялась со скамьи, когда воин поймал меня за рукав:

— А я говорил, что от оборотней сплошь польза? Говорил. А ты мне не верил! — доверительно сообщил он мне.

Я прокляла собственный длинный нос уже очень давно. Сейчас я только в очередной раз мысленно себя выругала. Но (где наша не пропадала?) села. Сочувственно покивала. Вроде как и слушаю, но и интереса не проявляю лишнего — просто вежливо поддакиваю.

Мужик, завидев, наконец, благодарного слушателя, оживился. Ему, верно, очень хотелось выговориться, но рядом никто не садился. Не мудрено — такой и пришибёт невзначай.

— Только дурак на волков бы пошёл! Они нас охраняли, понимаешь? Да ни…ик…чего ты не понимаешь! Эй! Девка! Ещё вина! Да покрепче, а то тащишь свой компот!

Подавальщица окинула стражника презрительным взглядом. Решив, что он ещё вполне способен заплатить за каждую выпитую, а то и за пару лишних, кружек, шлёпнула на стол ещё одну. Я для храбрости опорожнила её наполовину. Благо, мужик этого даже не заметил, укачивая в руках невидимого младенца:

— Вот такусенький был! Вот такая кроха! Как родной…

Гм, а брага ничего. Вкусно. Видать, мужик не простой охранник. Иначе не стал бы напиваться чем-то столь дорогим. Но бежать, поняв, что завела знакомство не с тем человеком, поздно.

- Городничий бзыря[i] был. Туда ему и дорога. Сожрали волки? Да пожалуйста! Сынок же подрастал — хороший малый. Город бы вот здесь держал! — мужик показал мне кулак, а потом, одумавшись, постучал им по крепкой груди. — Но дурак же! Дурак! Ой, дура-а-а-ак…

Охранник снова уронил голову на стол. Я чуть подождала. Потом ещё немного. Когда стал различим богатырский храп, решилась продолжить. Ох, и пожалею я об этом:

— А почему дурак?

— Сам ты дурак! — ударил воин кулаком по столу. — Поблагодарил бы, что от родственничка избавили. Может, папашка его и правду ту девку… того. Плюнуть бы ему на могилу… Помешался… Вконец Любор помешался…

Я часто испуганно моргала, стараясь выровнять дыхание и не выдать волнения. Сами боги послали мне говорливого пьяницу. Он рассказал о жизни оборотней в Городище куда больше, чем я за годы смогла выведать у мужа. Что у трезвого на уме, как говорится…

— И что дальше? — тихо спросила я, уже догадываясь об ответе.

— Перебили их всех! — гаркнул мужик на всю харчевню, будто на миг протрезвев. Выпрямился во весь рост, грозно осмотрел присутствующих и медленно, чётко и уверенно закончил: мы сами всех оборотней перебили. Защитников! Да идите вы…

На пол с грохотом упала первая кружка. Соседние столики чувствительно заволновались: буянящий воин никому не был нужен, но успокоить его вышибалы не решались. Широкоплечие и белозубые парни вообще предпочли незаметно улизнуть на улицу, как только сидевший рядом со мной поднял голову в первый раз. Ой, зря я его разговорила. Ой, зря…

Кажется, пора делать ноги. Я чудом услышала, как стоящая по другую сторону зала разносчица, указывая на нас с нарывавшимся на драку мужиком, шепнула фигуре в тёмном неприметном углу: «про волков». Наверняка, просто жаловалась на шумного посетителя. Девку за его широкой спиной вообще не должно быть видно. Но это пришло мне в голову уже после. А сейчас я решала, как бежать.