боялся, что не уйдет без сломанного носа, если Питер все-таки застукает их с Нарой в таком состоянии.

А, видит бог, он был к этому чертовски близок.

Нейт не знает, что ему в этот ночной час могло понадобиться от Нары – но отчим принялся активно и настырно к ней долбиться. В какой-то момент настолько яростно (сыпля ругательствами), что Нейт уже решил было, что Питер каким-то образом догадался, что они внутри и чем они занимаются.

Нейт даже решил, что Питер все-таки выбьет дверь.

У Нары была хлипкая дверь, и держалась на одном слове божьем. Но, очевидно, даже в дерьмище, отчим понимал, что не хочет менять дверь. Хотя, скорее всего ему просто не хватило сил ее выбить – ведь, когда бил посуду, он не задумывался о том, что ее тоже придется покупать.

В общем, эти десять (пятнадцать или двадцать? он толком не знает) минут были самыми ужасными минутами минувшей ночи. Нейт успел попрощаться и с носом, и с членом, и даже с ногами. Он приготовился отхватить, как никогда, и подозревал, что упоминание отца не только не урезонит Питера, но только сильнее его распалит.

Был вариант позвонить отцу.

Еще бы – когда разъяренный отчим долбится в дверь своей дочери, где Нейта (ни в трусах, ни без них) априори быть в это время не должно, то можно уже на все махнуть рукой и съехать раньше задуманного.

Но беда была в том, что свой мобильник он оставил в своей комнате.

А номер отца наизусть не помнил, чтобы набрать его с сотового Нары.

Но как выяснилось, так даже лучше. Питер ушел, а у Нейта остался еще целый день для окончания марафона. Может, он бы ограничился и ночью – если бы Питер не прервал их, едва минуло за полночь, и не перепугал до усрачки. После Нейт уже не на чем не мог сконцентрироваться, и дал деру, как только отчим вновь отвлекся на бухло. Он до сих пор не знает, как ему повезло незамеченным прошмыгнуть мимо кухни.

Может, Питер решил, что Нейт ходил в туалет? Все было бы верно, если бы он спал на первом этаже. Но на втором у них есть свой. Наверное, отчим просто забыл об этой маленькой детали, сам делая свои дела в уборной на первом.

Нейт это знает, потому что как раз-таки возвращаясь оттуда, Питер впервые и обратил внимание на дверь Нары. И решил, что ему срочно надо попасть в эту комнату, чтобы, вероятнее всего, обсудить немыслимо важные и срочные дела государственного масштаба.

В общем, как бы то ни было, последние часы для Нейта, вопреки ожиданиям, были очень неприятные. Сначала Питер, потом, едва поднялся к себе – крики отчима уже не пугали, но будили. Так что сна ни в одном глазу.

Ни секса, ни сна.

Просто отвал башки.

А с утра, едва он пришел в себя и решил хоть как-то восполнить ночной пробел дневным «забегом» – Джи с матерью со своими рождественскими приблудами.

Не хватало еще тратить время на выбор нужных тарелочек, или рождественских салфеточек, или что за ерунду они там после школы собрались покупать? Нейт даже знать не хочет.

После школы он пойдет пешком домой.

Вернее, в предвкушении, даже побежит.

Нара еще вчера, когда Питер только вечером начал пить, сказала что никуда завтра не пойдет. Она заявила, что если отец начинал пить (не пиво, а именно пить), то сам не заканчивал. И что если он решился на крепкое – значит завтра ему будет все равно, пошла она куда-то или нет. Он даже нравоучить за волосы ее за это не будет.

Если не спалит, конечно.

А нафиг ей выходить из комнаты?

Вначале Нейту это не очень понравилось. Он даже думал остаться дома самому, чтобы провести время с пользой. Но потом вспомнил, что Нару, когда она хочет спать, не разбудит совершенно ничто.

Даже он.

Даже с теми затеями, с которыми он придет.

Особенно учитывая эту беспокойную ночь, в которой благодаря Питеру не выспался никто.

Один толк – Нейт будет сидеть и ждать, пока она выспится. Так лучше тогда в школе с друзьями попрощаться.

Конечно, переходя в другую школу, вроде бы глупо искать и других друзей, но все его нынешние приятели, как и он, живут в этом районе и поэтому ходят в эту школу. При переезде между ними сначала встанет большое расстояние. А после и все остальное.

Нейт вполне мог в этом признаться самому себе.

С приятелями по школе его связывает в основном только школа.

Его ребята из баскетбольной команды, с которыми они тусят на тренировках, вместе радуются победам и огорчаются поражениям. Его друганы по классу. И так далее, и так далее.

Если только отнять основное место взаимодействия – очень быстро уйдет и внешкольное общение.

Так всегда происходит с детскими лагерями.

На месяц смены – вы каким-то образом становитесь лучшими друзьями. Но едва смена закончится (даже если вы из одного города, но раньше не общались) – как таким же немыслимым образом все дружеские контакты рвутся в течении первых же двух недель.

Нейта это не огорчает.

Ну и ладно.

Зато он найдет новых. Он уверен, что его новые приятели из частного лицея будут ровня ему. В плане предков. Скорее всего, их предки будут такие же обеспеченные, как отец Нейта, так что вместо пива и дешевого энергетика по вечерам пятницы – они будут гонять по городу на отцовских тачках или подпевать любимым исполнителям на концертах из вип-лож.

Ну помимо прощания с приятелями, раз уж он заявился в школу в последний раз, Нейт намерен еще как следует попрощаться с Эриком Драгером.

Он все это время закрывал глаза на то, как компашка Драгера дрочит Джейзи. И даже на то, как с помощью Джейзи (эй, твоя долбанутая сестра опять к нам жалась на прошлой перемене) – этот Драгер дрочил и его самого.

Нейт не ввязывался в это и по причине неловкости – одна мысль о том, чтобы заговорить о ее странном поведении со старшей сестрой ввергала его в мучительное смущение. Не было резона это начинать и по причине самого Драгера – он должен был стать королем школы, он был популярным старшеклассником и именно он был главным соперником Нейта на место капитана команды (и проиграл не из-за формы, а только из-за табеля – что уже о многом говорит).

Так что даже при условии, что