– Я не ранен, – перевел Десмонд все это на человеческийязык. – Просто бедняга Блэкки вдруг оступился на крутом берегу и сбросилменя. Я скатился под обрыв… это был долгий полет! Еще дольше я оттуда выбиралсяна четвереньках. Ну а когда Блэкки увидел меня в таком виде, он испугался,взбрыкнул и убежал неведомо куда. Потому я и пришел домой пешком, в такомужасном виде. Беспокоит меня одно – что стало с Блэкки? Он не прибегал вконюшню?

Десмонд оглянулся – и встретился взглядом с Мариной, котораятак и стояла, прижав руки к груди и неотрывно глядя на него. Облегчение,которое она испытала, узнав, что Десмонд просто свалился с коня, а не сталжертвой нападения, произвело на нее действие, подобное столбняку. Она-тодумала, Джаспер уже принялся за дело! Она-то уже готова была выпалить вслух всесвои подозрения, предположения, догадки… Но все эти мысли испарились из головыпри взгляде на Десмонда. Осталось лишь всепоглощающее ощущение счастья от того,что он здесь, рядом, смотрит на нее, и, когда губы его дрогнули, Марина самався задрожала в ожидании… улыбки? слова? поцелуя, быть может?!

Но это было слово… несколько слов, сказанных по-русски:

– Я не Алистер. Меня так легко не взять.

И он отвернулся.

– Алистер? – уловив знакомое имя, встрепенуласьтетушка. – Что ты сказал про Алистера?

– О боже! – воскликнул Десмонд. – Да ведь этоБлэкки!

Он отстранился от тетушки и, прихрамывая, побрел к воротам,в которые вбегал его норовистый конек. Однако седло не пустовало: примостившисьбочком, в нем сидела Джессика, одетая в то самое простенькое черное платьице, вкотором обычно трудилась в оранжерее. Она была без шляпки, и темно-каштановые,тщательно уложенные волосы ее лоснились и сияли под солнцем.

– Десмонд! – вскричала она, с ловкостью юноши спрыгиваяс коня и кидаясь к молодому человеку. – Что, ради бога, все это значит?!Блэкки… я увидела его в лесу…

– Ну да, он сбросил меня, – криво усмехнулсяДесмонд. – Боюсь, мой вид…

– Сбросил? – вытаращила глаза Джессика. – Тебя?!Но ведь это просто невероятно!

Непонятно почему, но и Марина вдруг вспомнила, как Глэдиссказала ей: «Да не родился еще на свет конь, который сбросит сэра Десмонда! Подним самый норовистый ходит как шелковый!» Знать, родился…

– Увы мне! – с притворным отчаянием вскричалДесмонд. – Репутация моя как блистательного наездника погибнет, еслитолько вы, прекрасные дамы, не смилуетесь надо мной и не поклянетесь держать всекрете сие досадное происшествие.

Озабоченное выражение сошло с лица Джессики.

– Ох и перепугалась же я! – призналась она, засиявулыбкою. – Сказать по правде, я думала, что и на тебя напали, как наАлистера! У меня просто-таки сердце чуть не выскочило от страха!

Она прижала ладони к груди, и вдруг Марина заметила, чтоДесмонд с нескрываемым интересом проследил взглядом этот жест. Изящные пальцыДжессики чуть касались белоснежной кожи там, где начиналось декольте – о,весьма скромное, однако, поскольку и Джессика была гораздо ниже ростом, чемДесмонд и даже чем Марина, выпуклости тугих, часто вздымающихся полушарийвсе-таки были видны внимательному взору. А Десмонд смотрел очень внимательно…

«Hебось тоже корсет ее подпирает, как и Агнесс!» – свнезапным приступом ненависти подумала Марина, едва сдерживаясь, чтобы не броситьсяк Десмонду, не схватить его за руку, не закричать что-нибудь несусветное, лишьбы заставить отвернуться от Джессики, не смотреть так на ее нежную грудь,нежную шею, приоткрытые влажные губы…

Она уже рванулась вперед, но замерла, остановленная голосомУрсулы.

– При чем тут Алистер? – высоким, встревоженным голосомвоскликнула старая дама. – Что вы говорите о нем?

С видимым неудовольствием оторвавшись от взаимногосозерцания, Десмонд и Джессика обернулись к Урсуле.

– Ну… я просто так сказала, – пожала плечамиДжессика. – Подумала, не напал ли кто-то на Десмонда, как на Алистера,только и всего.

– Ну хорошо, а ты? – Урсула с пристрастием воззриласьна племянника. – Ты что говорил мисс Марион? Я не поняла ни слова, ты,конечно, говорил по-русски, но имя Алистера…

– По-русски? – переспросила Джессика, переводяприщуренные глаза с Десмонда на Марину, и той явственно послышались ревнивыенотки в ее голосе. – Ну, миледи, наверное, Десмонд сообщал кузине какую-тотайну.

– Никаких тайн! – раздраженно вскричал Десмонд. –Никакого Алистера! Я не помню, что сказал… мол, хорошая погода сегодня, неправда ли? А вам, тетушка, как всегда, взбрело в голову бог весть что!

– Десмонд! – укоризненно прошептала Джессика, да он исам уже спохватился и умолк.

Но было поздно: глаза старой дамы уже налились слезами.Однако, против ожидания, она не разразилась потоком обычных бессвязныхпричитаний, а, вскинув голову, назидательно воздела палец:

– Хорошо бы тебе усвоить, молодой человек, что надо бытьповежливее с дамами! Ты разве не знаешь, какая беда приключилась с одним изтвоих предков? Однажды, прогуливаясь по лесу, он увидел гнома, запутавшегося вприбрежном кустарнике. Лорд Маккол освободил его, и тот рассказал, что попал взападню, пытаясь отыскать волшебный белый камень. Он показал Макколу этоткамень, и они расстались как добрые друзья.

– Я что-то не… – заикнулась было Джессика, однако ледиУрсула так на нее зыркнула, что девушка мгновенно стушевалась. Это не укрылосьот внимания Марины и еще больше расположило ее к строптивой старушке.

– Итак, через некоторое время, – продолжила ледиУрсула, – наш герой встретил в своем саду нищую старуху, которая никак нехотела отвязаться и просила более щедрую милостыню, чем предложил милорд. Онбыл нетерпелив, легко раздражался… совсем как мой племянник, – сообщилаледи Урсула можжевеловому кусту, который со вниманием смотрел на нее тысячьюсвоих темно-синих глазок-ягодок. Впрочем, все участники этой сцены слушалитоже. – Ну, словом, Маккол оскорбил старуху, и та, возмутившись, посулила ему,что воды реки перельются и затопят и двор, и замок. И стоило ей сказать это,как воды фонтана забурлили и потоком полились по двору и по всем лестницамзамка, даже ведущим вверх, причем вода прибывала с каждой минутой.

Лорд перепугался, но тут же вспомнил о своем друге гноме ипозвал его на помощь. Тот явился, бросил белый камень в фонтан – и разливпрекратился. Воды послушно вернулись в свои берега, и замок был спасен. Но этаистория научила вспыльчивых лордов Макколов с уважением относиться к пожилымдамам… даже если это всего лишь нищенки – или их тетушки. Увы, научила, видимо,не всех!