– Думаешь, сожрут злые кряквы? – Мокрая рука поднялась из воды с тихим плеском и легла на шею Раза. Пальцы погладили пряди черных волос.

Он не ответил. Вэл и не ждала от него ответа. Она прижалась грудью к его, с возникшим в душе смятением чувствуя частые удары сердца.

Сердца Раза.

Внутри что-то болезненно сжалось, Вэл прильнула губами к шее мужчины, закрывая глаза и пряча лицо у него под подбородком.

По голой спине скользнули ладони, Раза крепко обнял ее, едва ли не до боли стискивая плечи.

Вэл почувствовала себя маленьким ребенком, надежно укрытым взрослыми объятиями от любых страхов. Она так давно искала это чувство, так ждала его – и вот оно накрывает ее с головой.

Только… так ли они надежны – руки этого мужчины, уже однажды бросившие в пропасть боли и страха?

Вэл зажмурилась, отгоняя неприятные мысли, и чуть отстранилась от Раза, встречаясь взглядом с его темными и очень печальными глазами.

Печальными? Вэл моргнула, спрашивая себя, а не ошиблась ли?

– Послушай, Ра, – задумчиво произнесла она, – знаешь, кто я?

Он сдвинул брови и кратко мотнул головой.

– Я – котенок. – Вэл засмеялась и, высунув язык, долгим и нежным движением лизнула Раза в щеку. – Мяу!

– Вэл, – никакой неясной печали в глазах, растворившейся, будто видение, и оставившей за собой только крайнее смятение, – ты чего?

Она игриво наклонила голову и, чувствуя, что недаром провела свое детство в борделе, набираясь типично женских ужимок, мурлыкнула:

– А ты будешь злой собачкой, понял?

Рот Раза скривился, словно он старательно пытался сдержать рвущийся наружу смех.

Вэл широко улыбнулась, заглядывая в черные глаза.

– Котенок боится оставаться один. – Вэл приблизила свое лицо к лицу Раза, задерживая взгляд на линии губ. – Но собачка больше не обидит котенка, правда?

– Нет, – выдохнул ей в рот Раза, касаясь губами нежной кожи. Мягкость, с которой он целовал ее, удивила.

Никакой грубости, напора, силы – ничего, что было ему всегда присуще. Вэл испытала необъяснимое беспокойство, понимая, что вновь что-то неуловимо важное проносится мимо, а она никак не может разглядеть, что же.

Недавняя печаль в глазах Раза, тот трепет, с которым он гладил Вэл по пояснице, теплота и сладость, которые чувствовались в его губах, заставили подумать, а не произошло ли что-то, что она упустила, забывшись в своих обидах и сомнениях.

Вэл, ощущая, что голова, изменяя планам, улетает, наполняя тело желанием, с трудом прервала поцелуй и подняла на Раза затуманенные глаза.

– Что такое? – касаясь губами щеки, тихо поинтересовался он. – Котенок испугался собачки?

– Нет. – Влажный язык провел линию вверх по носу, и Раза брезгливо фыркнул, поспешно вытирая лицо. – Нет, котенок просто хочет ням-ням!

– Пойдем ням-ням, котенок, – мягко улыбнулся Раза.

Вэл почувствовала, что проигрывает этим бездонным черным глазам в обрамлении таких же черных густых ресниц. Ей хотелось произнести то, что так рвалось наружу, требуя выхода, всего одну-единственную фразу, но она снова не смогла этого сделать.

Что-то останавливало ее – большое, тяжелое, неприятным грузом осевшее в душе.

Но ведь и Раза молчал.

Вэл со смятением вспоминала, что ее игра, которую она сама придумала и первая начала, не предполагала перемены ролей.

Это не она, а Раза должен был сгорать от охвативших эмоций, тепла и безотчетной любви.

Поэтому вечером, когда отряд укладывался на ночлег, ворочаясь в своих одеялах, она некоторое время лежала без сна, постепенно, по своей старой традиции, замерзая и подрагивая от холода, а затем решительно откинула бесполезные одеяла и поднялась, стараясь двигаться тихо, чтобы не потревожить засыпавших дозорных.

– Эй, собачка, – прошептала Вэл, дотрагиваясь пальцами до плеча Раза.

Тот удивленно поднял на нее совершенно несонные глаза, и Вэл торопливо, пока последние крупицы решимости не оставили ее, прилегла рядом, поднырнула под тяжелую руку и вжалась носом в выступающие ключицы.

Раза ничего не сказал, только бережно накрыл ее одеялом и обнял. Вэл почувствовала теплое дыхание на своей макушке и прикрыла веки.

– А долго еще? – с тоской спросила Вэл, кутаясь в капюшон. Одна рука ее держала поводья кобылы, а вторая утягивала широкий капюшон таким образом, чтобы он полностью облеплял голову. Она тщетно боролась с ледяным, пронизывающим ветром, в глубине души искренне надеясь, что настойки Зеффа, которые она по сложившейся вынужденной привычке пила несколько раз на дню, не превратят ее в беспробудную пьяницу.

Хотя лучше было быть согревшейся пьяницей, чем мертвой трезвенницей.

Раза успокаивающе погладил свою вороную кобылу, так и норовившую укусить излишне смирную лошадь Вэл, и ответил:

– До межи еще час пути верхом. Дальше углубимся в лес, и придется идти пешком. Слишком много снега выпало.

– А потом? – уныло поинтересовалась Вэл.

– А потом разобьем постоянный лагерь. Лес там относительно безопасный, мы всегда останавливаемся на одном и том же месте.

– А что потом? – пробормотала Вэл, ежась от налетевшего порыва ветра, кинувшего в лицо колкие хлопья снега.

– А потом будем поочередно ходить в дозор около топи, – терпеливо ответил Раза.

– А потом? – тоскливо спросила Вэл, ковыряя пальцем в задубелой перчатке луку седла.

– А потом будем возвращаться назад в лагерь. – Раза повернулся к ней и смерил недовольным взглядом.

– А потом? – понурившись, спросила Вэл. Ковырять седло надоело, и она занялась рассматриванием идеально выделанных кожаных поводьев.

– Вижу, ты не изменяешь себе. Наверное, с тобой в детстве мало разговаривали, да? – не выдержал Раза, но Вэл не обратила никакого внимания на его язвительный тон.

– Шлюхам не до разговоров с малолетним ребенком, их рты обычно заняты мужскими членами, – пожала плечами Вэл, поднимая голубые глаза. – Так и что, это все?

– Все? – растерянно произнес Раза.

– Я имею в виду – это все, что мы будем делать? – угрюмым, недовольным голосом проговорила Вэл. – Ходить туда-сюда вдоль болота, следить, чтобы покрытые чешуей бабы не лезли куда не следует и… на этом все?

– Там не только бабы с чешуей, – укоризненно заметил Кара, вклиниваясь в разговор и явно спеша на помощь своему командиру. – Там еще много чего интересного, о чем ты даже не имеешь представления. Тебе понравится. Лук не забыла, охотница?

«Ага, тот самый, который я купила на ворованные деньги, – подумала Вэл. – Такое разве забудешь?»

– Нет, – безрадостно ответила она и тут же с надеждой добавила: – Я смогу подстрелить какую-нибудь загадочную волшебную тварь?