географические условия страны располагают именно к этому. Плодородная земля, орошаемая бесчисленными реками и полноводными каналами, которые обширной сетью опутывают всю страну вдоль и поперек (самые примечательные из них – Клонг Яй, Клонг Бангкок-ной и Клонг Пхра-чеди), жаркий климат, богатые равнины северных провинций, защищенные могучими горами и, прежде всего, величественная Матерь вод Менам, во всей своей полноводной красе извилистым потоком текущая к морю по бескрайней восхитительной низменности и на своем пути обогащающая и украшающая все, что есть вокруг – все это вкупе порождает у местного населения непреодолимую склонность к земледелию.

Нет ничего более вдохновляющего, чем путешествие по этому краю после схода половодья. Природа играет яркими красками, столь же чарующими, сколь и разнообразными – от бледного оливкового до сочного зеленого. На широких полях колосятся высокие золотистые стебли зерновых культур, тут и там высятся холмики собранного урожая. Свежий воздух напоен ароматами апельсина, лимона, цитрона и других тропических фруктов и цветов, и с обеих сторон от реки простираются чудесные луга, на которых пасутся стада под присмотром пастухов, трудятся землепашцы и садоводы.

Из множества каналов, по которым осуществляется сообщение между всеми уголками страны, наиболее значимым является Клонг Яй (Большой канал), проложенный в правление Пхья Така. Этот канал имеет глубину почти сто кубитов, а в ширину достигает двадцати сиамских фатомов и тянется на сорок миль в длину. Бангкок по справедливости нарекли Восточной Венецией. В Сиаме каналами соединены не только селения по берегам Менам, но и отдаленные деревни, даже на границах королевства. В действительности земли, ежегодно затопляемые Матерью вод, весьма обширны и по большой части лежат низко, посему количество водоводов, естественных и искусственных, столь велико, что из всего обилия воды, обрушивающейся на страну в июне, июле и августе (когда весь край превращается в море, города и деревни становятся похожими на доки, соединенными подъемными мостами, а между рощами и садами, от коих видны только макушки деревьев, появляются островки), ни капли не возвращается в океан.

Современные мосты Сиама в основном железные, сооружены в европейском стиле. Они, как правило, подъемные или разводные, дабы не препятствовать проходу королевской баржи: голова короля будет осквернена, если он пройдет под каким-то настилом или перекрытием, по которому ступала нога человека. Однако более древние мосты возведены из камня и дерева. Тут и там встречаются необычные искусственные озера, частично заполненные развалинами храмов, некогда стоявших по их берегам. Хороших дорог мало, и все они построены относительно недавно.

Глава XXIX

Руины Камбоджи [166]. Путешествие к Нагхкон-Вату

Наш вояж из Бангкока в Кабин оставил неизгладимое впечатление. Интерес подогревали те особенности маршрута и их восприятие, что придают романтический ореол путешествию в странах Востока: непроторенные дороги, вольные просторы равнин, коварные извилистые горные тропы, непролазные джунгли, ошеломляющие пустоши и темные уголки неисследованного края, сулящего опасности и приключения, и особенно потрясающее чувство причастности к тому, что делает жизнь путника на Востоке богаче и свободней. Как только начинаешь это сознавать, появляется ощущение счастья, на чем бы ты ни передвигался – хоть на слоне, хоть в повозке, запряженной буйволом. Лишения, трудности и сопряженное с этим волнение таят в себе своеобразное очарование, неведомое обычному европейскому туристу.

По равнине стелилась пронизанная радугой туманная дымка, которую пока еще не развеял ветер, разносивший ароматы и звонкие трели, теребивший макушки деревьев в лесу. Диковинные птицы перелетали с ветки на ветку миртовых и лаймовых деревьев, в зарослях кустарников мелькали большие зелено-золотистые ящерицы. Наши слоны упорно шли вперед, тяжело, но почти бесшумно ступая по пестрому ковру из полевых цветов. Мы приближались к Сиемреапу.

Руины самых значительных древностей Камбоджи сосредоточены именно в этой части страны, хотя, конечно же, они щедро разбросаны на всех близлежащих территориях.

Из Сисопхона мы отклонились на северо-восток и к вечеру оказались в причудливом древнем городке Пханомсок, заброшенном и полуразрушенном. Там и сегодня можно видеть развалины величественного дворца.

Местность между Камбоджей и Сиамом представляет собой покатую равнину, понижающуюся в сторону моря. Начинается она от Кхао-Донгрэк (плоскогорье Корат), которая образует первую платформу террас, постепенно поднимающихся к горной цепи Лаоса и оттуда – к величественным Гималаям.

На Кхао-Донгрэк («Гора, которая держит на плечах» – Камбоджийский Атлант) находится Донг-Пхья-Фай («Лес повелителя огня»), откуда множество ручьев текут в прекрасную реку Пачим.

На следующее утро, на рассвете, мы возобновили наше путешествие. Целый день мы пробирались через коварные болота и кустарниковые заросли и на закате добрались до некоего удивительного загадочного объекта, непонятно когда и как здесь появившегося. Это был то ли горный гребень, то ли вал высотой десять-двенадцать футов – абсолютно сухая, к нашему удивлению, возвышенность на болотистой низине. В самой гуще бескрайнего леса вал тянулся вдоль заросшей тропы, местами огораживая ее, местами пересекая под прямым углом, а то вдруг ныряя в глубь джунглей и снова появляясь где-то в стороне, – словно насмехался над нашей медлительностью и приглашал следовать за ним. Взгляд, тоскливо отслеживающий эксцентричные извороты вала, внезапно упирался в непроницаемую тьму, в которой он исчезал. Поблизости не было и следа каких-то других развалин, и длинные линии очертаний вала, возникавшего тут и там, в лунном свете отливали призрачной белизной, напоминая колышущиеся песчаные полосы, как в миражном видении.

Наши проводники объяснили нам, что этот заброшенный вал некогда был главной дорогой древней Камбоджи, что его можно проследить от района Нохк-Бури до Нагхкон-Вата, а оттуда до самой сердцевины Кохинхины; а один из них заверил нас, что никто не знает, где вал заканчивается.

Мы продолжали свой путь, петляя по бездорожью – ныряли в тенистые долины, поднимались на солнечные холмы, где гулял вольный ветер. С них открывалась необозримая панорама, но вокруг ничто не напоминало о присутствии человека. Постепенно цветущие кустарники сменились мрачными деревьями, обступившими нас со всех сторон. Мы переходили по благородным каменным мостам, которые знатные древние камбоджийцы любили возводить над сравнительно незначительными потоками. Луна, омывавшая фантастическим сиянием крошащиеся арки, создавала впечатление, будто мы попали в некую зачарованную иллюзорную страну. Ночное светило, усеянное звездами небо, пугающие голоса ночи, ощущение неведомого, загадочного, сверхъестественного – все это было больше похоже на сон. Воистину необычен и удивителен этот край руин и легенд, и, глядя на грандиозные мосты, мы понимали, что скоро нашим взорам предстанет невиданное чудо.

Тапхан-Хин («Каменный мост») и еще более изящный и оригинальный Тапхан-Тхевадах («мост Ангела») – весьма впечатляющие творения. Арки, до сих пор как влитые стояли на своих основаниях, которым служили опорами пятьдесят могучих каменных столбов, поддерживавших